Любое конечное состояние — это утопия

Но конфликт всегда выражается отношением между компонентами системы, то есть между людьми, или точнее, внутри каждого человека. А так же, этот конфликт выражается между самим системообразующим фактором, и тем, что его представляет, как внутренний компонент. Поэтому мы можем сказать в конечном итоге, что есть реальность, которая представлена средой, и реальность, которая представлена её системными компонентами, где конфликт всегда представлен между первичной реальностью и вторичным её представителем - сознанием человека.

Несомненно, что все бессознательные процессы — это то, что представлено первичным материалом реальности. Поэтому, как сказал точно поэт, а его зовут Игорь Губерман,

У человека есть пять органов для измерения внешнего мира. По сути, это сложные информационные системы, которые работают интегрально. То есть, вся информация, поступающая с рецепторов в ЦНС (центральная нервная система) неким образом структурируется.

И вот тут в силу вступает очень принципиальный механизм, связанный с последовательностью информационного воздействия в отношении реакции, так как человек живёт в линейном измерении, благодаря такому фактору, как время.

Однако, одной эволюционной особенностью в моменте приспособления живых организмов, является механизм, который мог бы прогнозировать события с опережением.

Структура этого механизма заключается в том, что ЦНС научилась в значительно короткие сроки, через цепи электрохимических преобразований, отражать циклически повторяющийся характер внешних событий, которые длились миллионы лет. И в отношении какой-то последовательности внешней реальности, условно А — Б — В — Г (день, ночь, утро, вечер), выстроилась цепь химической последовательности а — б — в — г, где лишь по одному фактору внешнего события А, в цепи внешней последовательности, запускалась и разворачивалась мгновенно химическая реакция а — б — в — г, выражающее отношение ко всей устойчивой последовательности во внешнем мире.

С одной стороны, принципиальный характер линейности сохранился, но ускорился в отношении течения времени с колоссальной скоростью.

О чём, собственно это говорит? Об очень специфическом временном отношении между ЦНС и органами системы восприятия.

Иными словами, ЦНС отразила реальность, как нейрохимический процесс в её упорядоченном значении конечного типа.

Что это значит? Это значит, что при восприятии мы видим объект как таковой, который определён свойствами системной интеграции в ЦНС.

Все объекты для нас имеют характер данности и конечности. Они, так сказать, конкретны, и воспринимаются как относительно постоянные и устойчивые структуры, где, например, один человек не может стать другим в отношении его идентичности при восприятии.

До появления смерти как явления, которое пришло вместе с половым размножением, проблема временного фактора, как проблема отношения живых существ к цели самой жизни не стояла. Однако, по мере развития, эта проблема стала проявляться всё сильнее и сильнее, особым характером влияя на ЦНС.

Для того, чтобы нам понимать характер этой проблемы, необходимо точно знать, что эволюцию характеризовали два компонента — это момент повторения и момент случайного изменения в системе.

При этом, характер повторений имел некое системное выражение, но и характер случайных событий так же имел системное выражение в виде некой черты в отношении непрерывности. Иными словами, эти случайности в отношении к устойчивым повторениям, имели так же черту непрерывности. Таким образом, с одной стороны мы видим, что повторяются в цикле, например: день, вечер, ночь, утро, однако, благодаря непрерывности случайных компонентов, всё же день не похож на день, вечер на вечер, ночь на ночь и утро на утро.

Теперь представим, что в целом, ЦНС отразила некую реальность, характер которой несомненно носит, как конечную материальную форму, так и принцип постоянства случайных изменений, однако, при этом, так же и не утратила тот механизм, который позволяет структурировать внешнюю информацию в её сжатом психическом эквиваленте, позволяя всё так же указывать на направление, (цель) которая возникает в отношении влияния непрерывной линии "случайных" (неустойчивых) компонентов системы, на устойчивую её часть.

Допустим, один человек что-то сообщает другому, в отношении собственной цели. Однако, тот другой, его не понимает. Вопрос повторяется, устанавливая системную устойчивость. Однако, как правило, вопрос не повторяется в точно таком же виде, а возникает уже, как некая интерпретация исходного. В момент, когда второй человек её поймёт, вопрос или предложение, сообщение о собственной цели, может быть сказано уже множество раз.

Таким образом мы видим, что в характере вопросов, устанавливающих цель другому, присутствуют оба компонента системы — повторение и изменения (интерпретация).

Я хочу сказать, что по сути, феномен восприятия, имеет отношение, прежде всего, не к пониманию как таковому, ведь непонятно, что такое понимание вне его функциональности, а именно к информационной структуре, которая выражена через восприятие и речь, и имеет на самом деле отношение только лишь к её психическому эквиваленту, который в свою очередь находится непосредственно в системной зависимости от поля формирующей его реальности, которая, в свою очередь, и выражает структуру конечного результата цели самой жизни.

Мы можем в целом понимать, что все находимся в одной реальности. Однако, психический эквивалент этой реальности у нас разный, что отражается в концептуальном её представлении при передаче информации, где речь, соответственно, занимает одно из самых важных мест. Несомненно, это удивительный парадокс!

Что же привело человека к такой ситуации, где находясь в едином информационном поле реальности, психический эквивалент этой реальности выражает огромное системное рассогласование, которое мы осознаём, как отсутствие взаимопонимания?

Несомненно, это потеря связи с механизмом эволюции, который был развит, как система опережающего реагирования, что позволяет эффективно приспосабливаться к естественным изменениям среды.

В некотором смысле, философ Пятигорский прав в отношении Фройда, когда ехидно шутил, что тот придумал бессознательное, так как панически боялся самого сознания. Однако, необходимо конечно точно понимать эту шутку, чтобы бесцеремонно не обесценить несомненный гений Фройда. И суть его достоинства именно в том, что акцентировав внимание на "бессознательных" процессах, он тем самым выразил потребность самого времени и эволюции в отношении её собственной цели, которая неизбежно так же проходит в психических реакциях самого человека и его центральной нервной системе. Конечно, внимательно читая его труды, можно так же чётко уловить то, что, собственно, довольно трудно определить, а что же он оставлял на долю сознательных процессов, говоря, что большей своей частью Я бессознательно?

Я думаю, что в некотором смысле, роль спиритизма, роль гипнотических идей, определило и характер таинства психических процессов, которые были несомненно окутаны краской самого слова — бессознательное, ОНО, ИД, ЭТО.

Сама структура, к примеру, винникоттовского переходного пространства ложится на модель — постоянство циклических событий, через постоянство динамических изменений, где абсолютно противопоставленные слова объединены общим пространством через слово "постоянство".

Фройд несомненно привлёк внимание ленивого ума человечества к самому важному что вообще есть, и чем выражена сама возможность дальнейшего выживания. И поэтому, чем бы мы ни называли один и тот же смысл, относящийся к самой жизни, сам факт того, что этим мы стремимся привлечь внимание человека, уже само по себе огромная ценность. По удивительному обстоятельству, человека ещё надо заинтересовать в том, чтобы он начал стремиться выживать. В противном случае, он начинает любить мучения и переходит к активному поиску смысла жизни уже только тогда, когда дойдёт до полной катастрофы и уничтожит весь свет своей собственной культуры во всех её проявлениях, начиная конечно же с более ярких её представителей, и заканчивая уже, в конечном итоге, самим собой.

Несомненно, что два фактора, представляющие эволюцию — циклические повторения и постоянство случайных изменений, отразили общий характер нашей реальности в целом как достаточную, в цепи иерархической структуры реальности. Эта достаточность выражена тем, что можно назвать как нечто потенциальное в отношении будущего состояния, цели, структуры.

Допустим, я захотел приготовить хороший суп. Мне для этого понадобятся ингредиенты, сами по себе которые ни как не суп ещё.

Иными словами, конечный продукт — это качественная трансформация системных элементов, которые уже не являются самодостаточными.

С одной стороны, допустим, картошка, самодостаточный продукт, но включённая в суп, как системную цель, таковой не является. Мы едим борщ или щи, но не говорим при этом — какая хорошая капуста или, какая хорошая картошка. Мы говорим, какой вкусный борщ, какие вкусные щи.

Когда мы говорим об исключении степеней свободы в отношении системной цели, то под этим вовсе не подразумевается, что картофель в супе перестаёт быть картофелем, и что все его ингредиенты перестают быть самими собой. Скорее, их отношение к друг другу так упорядочивается, что сумма представляет качественно иной результат — суп. И это очень важно, так как действительно, для достижения конечного полезного результата необходимо исключение всех тех степеней свободы, которые не содействуют конечному полезному результату самой жизни, а не культуры. Это так же относится и к феномену, когда тот же механизм на выживание работает уже против смысла жизни, выражающегося конечной целью выживания, когда внутри деструктивной системы и все должны быть идентично деструктивны, чтобы не пострадать от окружения. Поэтому, люди в равной степени могут идентифицироваться по принципу динамической структуры отвечающему динамической логике, как влечения к жизни, так и влечения к смерти. При этом, находясь в переходной ситуации между началом (историей) и целью (будущим), не видят ни какой принципиальной разницы, так как отсутствует главное — сама реальность в выражении цели жизни, и прямая связь с ней на уровне включения в принцип этого структурного эквивалента в собственном сознании.

Представьте, что в полной темноте вы идёте по ровной дороге, точно зная, что эта дорога ведёт Вас к двери дома. Однако, если я перепутаю направление до его противоположности, дорога так же окажется ровной, однако не приведёт меня к двери дома, а приведёт, допустим, к обрыву, что напротив моего дома. Поэтому, по большому счёту, путь в пропасть и путь к дому, представлен одним и тем же материалом — дорогой, как переходным пространством между началом и целью. Эту "дорогу", мы называем реальностью, однако, в отрыве от заданной конечной цели, точно определённой конечной цели, которая выражена смыслом жизни как таковым, суть этого переходного пространства абсолютно искажается и полностью утрачивается, становясь тотально субъективным для всех и каждого, что приводит к системному распаду. Смысл жизни — это выражение основного системного понятия в стимулах её компонентов, то есть и то, чем представлено отдельное человеческое сознание.

Таким образом, смысл субъекта в отношении цели жизни, лежит через их взаимосодействие или системно-структурный эквивалент, который в свою очередь выражает отношение к эволюции и её цели, через опыт прошлого и отношения к будущему. Или, если не соответствуя этой цели, то распадается на уровне групп и отдельного субъекта в его психическом эквиваленте (дихотомия), а так же на уровне функционального системного принципа как такового, проявленного через принцип организации.

При любом движении против эволюционного хода — система регрессирует. Этот механизм полезен для тех случаев, когда у объекта ещё есть время для реструктуризации по отношению к смыслу жизни. Тогда, ища его, он может попасть к хорошему специалисту, например, психоаналитику, и пройти не простой путь реструктуризации психического аппарата, который конечно можно выполнить только в зависимости от многих входящих в этот процесс условий. Очевидно, что и другие методики имея непосредственное отношение к жизни, так или иначе могут способствовать эффективности этого процесса в отношении выражения её смысла. Но в конечном итоге, не стоит забывать всё же о том, что реальность в действительности одна, а значит, методика, способствующая раскрытию этого жизненного смысла, всегда по сути вторична. И так же несомненно не стоит впадать в полное невежество, относительно того, что человечество и вовсе не располагает критериями этого смысла и не сформулировала этот смысл в научном представлении так же. Однако, несомненно, есть множество проблем на пути к формированию этого смысла жизни через собственную психику, так как каждый готов тебе его рассказать в отдельности. Но всё же, довольно трудно перепутать влечение к смерти от влечения к жизни. Одно, делает Вас счастливым, здоровым, радостным и самодостаточным, наполняя внутренним смыслом существования как такового, принося мир, покой, удовлетворение, энергию жизни, а другое может дать богатство, смысл внешних вторичных проявлений, поддельное счастье, выражающееся деньгами и властью, связями с какими-то ресурсами, заботами, людьми, но обнаружится внутренней пустотой и деградацией, страданием, беспокойством, болезнью, депрессией, войной, ненавистью, отсутствием сил и энергии к жизни и т.п., что, кстати, приводит к чрезмерности как таковой и боли, душевной или физической.

Единственна лень человека проявляется через атрофию системы, которая отражается, как ориентировочно исследовательская реакция в отношении изменений среды — интерес к жизни. Это специфический, функционально системный процесс, который называется мышлением.

Если долго бить человека за попытки проявлять эту естественную реакцию, которая перегруппировывает компоненты системы относительно естественных изменений, то в конечном счёте, проявление этой реакции станет тем, о чём мы говорим, как о позоре. Позор не знать. Хотя как тогда что либо узнать? И что бы полностью избежать этого позора, лучше ничего не знать и не узнавать активно, что и происходит через ориентировочно исследовательскую реакцию, которая так ярко проявлена в детском возрасте. А так как эта система опирается на чувственный механизм, то следовательно и проявление чувств позорно в отношении ориентировочно-исследовательской реакции (мальчики не плачут, нужно быть вежливым, научись здороваться, не шуми и т.п.) Можно, либо чувствовать что все чувствуют, либо, вообще ничего, что выходит за дозволенные границы культуры и её системно-доминирующего фактора. И последнее оказывается "лучим", единственным, для всех, так как если все ничего не будут чувствовать и хотеть знать, будет абсолютный "мир во всём мире", а точнее, реальная угроза существованию этого мира через социальный конфликт и его механизмы. Например, ядерное оружие и т.п.

Но на самом деле, именно это и является полной инверсией смысла жизни, ровной дорогой в темноте, но в обратном направлении в пропасть. Это и приводит к распаду самого гениального приспособительного механизма эволюции в отношении жизни — способности предсказывать события на основании связи реальности с психическим аппаратом человека, который отразил её структуру в себе самом. И если человек заговорил о бесконтрольности в отношении бессознательных процессов, об их отчуждённости в общей психической архитектуре, дело плохо, так как это означает, что из такого психического аппарата выпал тот функциональный механизм, который отражает смысл самой реальности. Но как её тогда тестировать? Чем? Оставшейся частью? Тем, что только упорядочивает?

А это означает, что жизнь останавливается, потому что упорядочивание ни чем не движет, а наоборот, обездвиживает, делая существование бессмысленным на психическом уровне. И при чём тут наши внешние цели сами по себе? Полная неразбериха и путаница в голове, так как нет принципа константности, нет системы отсчёта, нет связи с прошлым и будущим. И о каком настоящем мы тогда говорим? Его нет без прошлого и будущего. Оно тотально субъективно и дезориентировано. Оно тает без диалектически выраженного принципа константности, уходит из под ног. Лжет и увиливает по своему естеству, не позволяя получить удовлетворение в принципе. Оно как иллюзия, как пластмассовая матрица для копирования одинаковых искусственных форм культуры, где не только все равны, но и всё равно. Всем всё равно.