Взаимные уступки

Что бы показать, как сложно решить простейший вопрос, а порой даже и невозможно, возьмём ситуацию сотрудничества двух людей.

Итак, начиная свой договор с кем-то, необходимо чётко понимать, что решением неизменно является двухсторонний компромисс, итогом которого будет действия обеих сторон в отношении достижения цели.

Но часто такой договор невозможно лишь только по той причине, что одна из сторон представляет компромисс, как право предлагать свой собственный сценарий поведения игры для обоих партнёров.

К примеру — необходимо разрешить конфликт.

Стороны встречаются и начинают диалог. Одна сторона предлагает сценарий, по которому изменения в поведении касаются только стороны партнёра, которая ставится в зависимость от этого сценария. Иными словами: — если ты будешь вести себя так, как я хочу, то я буду вести себя так-то и так-то. Если сценарий не устраивает другую сторону, а он всегда не устраивает, потому что из него исключена инициатива другого, то соответственно отвергается. Далее следует встречное предложение схожей конструкции при попытки выработать общую стратегию поведения и естественным образом, так же отвергается. Далее стороны продолжают действовать по тем независимым сценариям, которые безусловно близки им самим до тех пор, пока конфликт не достигает пика и ситуация не взрывается, так как договорённость не достигнута.

Однако, я хочу сказать прежде всего о том, что наше поведение обусловлено тем, что является опорой — конструкцией нашего психического аппарата. А потому, нас не очень интересует, какие именно препятствия видят для себя стороны конфликта, приписываемые рациональным мышлением, так как они по существу своей целью имеют только одно — защитить свой собственный сценарий поведения в достижении цели. И если мы бы их принимали во внимание, то рационализация бы увела нас так далеко в сторону, как именно то, что мы, как правило, не очень-то и помним после разрешения взрыва конфликта, с чего именно всё началось и что послужило поводом для взрывных действий. Как правило, это какая-то мелочь, суть который выражен "последней каплей терпения" в длительном процессе накопления сил и энергии для системного разрушения.

И потому, мы снова вернёмся к центральной нервной системе, чьё функционирование является отправной точкой для поведения.

Начнём с самого важного — жертва Я, а точнее, его некой частью.

Любое желание других, в отношении нас самих, неизбежно привносит в психическую конструкцию изменения.

С другой стороны — у субъекта постоянно вырабатывается устойчивость в отношении достигнутого результата. Иными словами, когда от нас чего-то хотят — это всегда конфликт Я, которое нарушается самим фактом того, что существует кроме моего собственного наилучшего результата жизни и другие. Мы так и говорим — отстаньте от меня, не подходите ко мне, не трогайте меня больше, я больше этого не вынесу.

Однако, если бы мы не могли переносить вовсе других людей, то даже самая простая просьба от других, воспринималась бы в штыки и враждебно, требуя от нас агрессивной защиты. Таким образом мы можем говорить о некой психической силе, которая позволяла бы нам выдерживать то напряжение, которое всегда рождается в момент любого диалога.

Важно так же понимать, что когда человек говорит: — Я этого не выдержу! — Он произносит совершенно точное слово — "ЭТО" Всё, что мы соотносим со словом "ЭТО" в данном случае, относится к собственной части бессознательных процессов, которые стимулированы с одной стороны внешним объектом, а с другой стороны, собственными внутренними психическими процессами, всегда бессознательными процессами. И так как опыт одного человека никогда не равен опыту другого, неизбежно возникает и психическое напряжение, которое и осознаётся субъектом, как невыносимое. Так как от него невозможно убежать, то агрессия всегда проецируется на внешний объект, с которым происходит или даже не происходит контакт.

Допустим, вас кто-то разозлил. Следствие — внутреннее психическое напряжение на грани выносимого. Вы вышли из дома и поехали на автомобиле. И тут Вас кто-то подрезал. Это спровоцировало увеличение внутреннего напряжения, которое уже стало невыносимым. Что бы получить разрядку, есть три пути: психический, моторный и соматический.

Описанная ситуация довольно частое явление, а потому и выбор, как правило довольно типичный при разрядке — это мат, ругань, махание руками. Однако, если мы прислушаемся к организму в этот момент, то так же ощутим и то, что нам неприятно, плохо чувствуем себя. Разрядка происходит как правило мгновенно и именно так, как организован наш психический аппарат. А он организован всегда сложно и всегда разрядка психического напряжения происходит по всем трём путям одновременно. Однако, с доминированием на том или ином выше указанном аспекте. Один психический аппарат может быть организован так, что выносит большое напряжение, но очень кратковременно, разряжаясь при этом соматически, другой, не выносит и части того напряжения, который выносит в первом примере, но способен выносить это напряжение довольно долго используя при этом для разрядки психический путь, как доминантный.

Кто-то эксплуатирует моторику, как способ разрядки. И всё это формирует наше поведение. Один человек не может справиться с потерей близкого, другой справляется долго и мучительно, третий быстрее первых двух, и т.п.

Но в целом, суть того, что я хотел бы описать, как модель взаимодействия двух и более людей, основана конечно же, и прежде всего на том, как именно функционирует психический аппарат того или иного человека. И функционирует психика человека, прямо скажем, довольно сложно. Однако, не настолько, что бы это можно было бы не всем понять в принципе. И главным образом это неизбежно было бы понятно каждому, будь это знание частью задачи и цели любого государства в его общем необходимом наборе социальных институтов. Как если бы мы знали, что нам предстоит восхождение на высокую отвесную гору, но решили бы, что обойдёмся без верёвок, карабинов и прочего необходимого снаряжения для таких походов. И уж действительно идея необратимости видна на примере, как если бы уже прыгнув с самолёта, от пролетающих мимо товарищей впервые узнали бы, что для подобных действий необходим парашют, так как им уже известен тот неизбежный печальный опыт, когда кто-либо прыгал без него.

Скажем так, что не являясь частью государственных институтов, знания о законах собственного психического функционирования, с каждым годом жизни субъекта, довольно сильно сокращаются, так как общий совокупный результат его психики в целом складывается, как "устойчивая" модель. Иными словами он продолжает осознавать свою способность в той или иной степени к процессу выживания. И какой бы при этом ни был его личный результат, для него самого он самый лучший уже потому, что он есть и он осознаёт себя существующим. Более того, наибольшие травмы мы получаем именно в первые годы жизни, которые вплетаются в судьбу формирования нашего психического аппарата, не позволяя часто ему никогда достигнуть полной потенциальной функциональности. И тут я должен был бы обязательно так же заметить, что общая ситуация этого важнейшего ресурса, может создать в социальной системе прецедент массового характера, что для самой системы будет отправной означающей нормы, как результат обратной связи с реальностью. То есть субъект не сможет осознать, что с системой внутри которой он живёт, что-то не так. А результат массовой проекции, её суммы, уже будет наблюдать общий результат, не как то, что со мной, страной, что-то не так, а с другими, странами, субъектами, что-то не так. И переубеждению подобное восприятие практически не подлежит, так как носит системный характер, неизбежно параноидальный, ведь окружающий мир становится как бы преследующим.

Однако, даже если подобные системные формирования невозможно изменить, то неизменным остаётся то, что накопленный человеком опыт знаний, всё же станет используем при следующих попытках выживания, уже после тех неизбежный войн и потрясений, в которых проигрывают все, а победителей никогда по существу не могло быть, так как и победители уже были побеждены временем и все умерли.

Но всё же возвращаясь к простому диалогу между двумя людьми, хочу так же сказать, что в философском взгляде Пятигорского, такого понятия, как диалог, вовсе не существует хотя бы потому, что диалог — этот состояние целостности, когда два объекта растворены друг в друге до их единства. Иными словами, диалог — это связь. И я намеренно не говорю слово "любовь", так как воспринимается оно гораздо более не однозначно и извращённо. Диалог — это всегда триада, триангуляция. Диалог - всегда история трёх. И в качестве третьего всегда то пространство, которое является всегда объективным для тех, кто в нём принимает участие.

В конструкции диалога могут быть более сложные формы, где в качестве одного, выступает группа, в качестве другого так же выступает группа. Но кто же тогда выступает в качестве третьего?

В качестве третьего всегда выступает цель жизни и существования. И в этой данности, этом положении, не может быть заложено то, что кто-то имеет большее или меньшее право на жизнь, чем другие, ведь исходно, ни кто выбор для того, что бы жить не делал. Все мы здесь уже оказались. Но проблема наша в том, что этот третий из нашего диалога исчез. Этот третий выполнял роль связи между объектами. Без связи нет диалога и быть не может. А потому и невозможно договориться. Всегда одна из сторон полностью отрицает тот сценарий, который лишает её автоматически всякого представления о самой себе, как о целостности. Иными словами, связь играла роль контроля в организации объектов. Утратив её, объекты приобрели свойство самодостаточности с одной стороны, и потеряли или теряют способность к коммуникации, компромиссным решениям, с другой.

Когда человек преклонялся перед самой жизнью, его психический акцент всегда падал на наблюдение её собственных законов, что формировало и внутренние объекты жизни, т.е. людей и их психический аппарат. Но когда он переместил своё внимание с самой жизни на себя самого, реальность ушла на второй план, освободив место новому качеству множественности, однако, которая утеряла организационные базовые принципы. Человеку пришлось воссоздавать реальность такой, какой он её понимал. Однако, вместе с утратой базы, которая формировала его психику, он утратил и принципы этого формирования. Иными словами, создавая что-то своё, свои модели жизни, он всё меньше и меньше смотрел на прототип, на исходник, на природу, на науку, на небо. И если он утратил и небо над головой, то неизбежно утрачивает и нравственность.

Природа никогда не может быть понятой, а потому и психическая структура развивалась, как что-то динамическое, что всегда осознавалось, как некий посыл к бесконечности, которая и вплетается гибко в архитектуру психической конструкции, придавая ей человеческую особенность, разумную особенность.

Но со временем мы стремились к абсолютному пониманию всего и вся. И этот призрак простоты абсолютного понимания, если кому и кажется пойманным, то вселяет ужас в наш мир, как правило через геноцид одной части популяции над другой, одного человека над другим. Ведь нам всё ясно. И если всё ясно, то и нет места в моём предложении вам, а в вашем предложении нет места для меня. И нет того пространства между нами, через которое было бы возможно это понимание донести. Если становится ясно, что одна нация лучше другой, одно решение лучше другого и это даже не повод для дискуссий. Вопрос ребром — или так или так. Проблема политиков выражена именно системой и её институтами. К сожалению, современные компромиссы очень тяжелы, но сформированный психический аппарат их просто не выдерживает. По существу — система таким образом уничтожает себя, как неудачную попытку эволюции, что бы освободить место другим. Война или самоубийство — называйте как хотите. Это одно и то же. Тот кто начинает войну и начинает её именно потому, что готов умереть и стремится к смерти.

Восстановить механизмы возможного диалога и межсистемных коммуникаций не представляется мне задачей самой по себе невыполнимой. Она вполне выполнима. Но для её реализации должно быть важное условие — осознание факта того, что человеку не просто свойственно ошибаться, а что только через ошибку и конфликт и возможно его развитие. А потому и всё психическую архитектуру субъекта необходимо выстраивать из тех предпосылок, что помимо других и себя самого, есть ещё и объект жизни, законов природы, физиологии, наук, которые основаны не на абстрактных предпосылках и отвлечённых теориях, а на изучении самого переходного объекта. У психоаналитиков это бессознательное. У физиков — квантовая механика, у космологов — чёрные и белые дыры.

У поэтов — любовь. И ведь любовь сегодня не абстрактное понятие, но сложное довольно конкретное явление с собственной функциональностью.

Суть в том, что даже если современному человеку директивно дать инструкцию к поведению, якобы его тем самым мотивируя, то столкнувшись вскоре с внутренним конфликтом, который приведёт к разочарованию и кризису души, его уже постигнет абсолютный распад и психический нигилизм. А потому, всё больше именно соматических решений в психическом функционировании. То есть всё больше люди болеют, всё чаще сходят сума. Всё больше деградируют. Всё больше самоубийств, аварий и травматизма. Меняется цель поведения. Она принципиально ориентирована на деструктивную цель и с трудом переносит факт существования, т.е. тот принцип реальности, который вытеснен, как то, что невозможно воспринять. Нет к этому ресурсов. Они истощились. У людей массовая депрессия.

А потому самые агрессивные именно те, чьи убеждения основаны на абстрактных идеях. Невозможно так сильно верить в абстрактную идею, когда у всей в руках компьютеры. Когда весь космос как на ладони с помощью телескопа Хабл.

Вопрос лишь в том, что именно должно произойти, что бы очнуться от сна и полного психического паралича?

Абсолютно утратив всякое представление о том, что существуют кроме собственных, потребности других людей, так же важных для них, как и мои собственные для меня самого. Как найти в себе силы, которые смогут вытерпеть весь тот ужас, что творят те, с кем необходимо найти компромиссное решение? И есть ли это силы в принципе? И почему надо было допускать вообще такую ситуацию, разрешение которой становится практически невозможным?

К сожалению, приходя к человеку с желанием договориться, мы приносим свои собственные интересы. Что бы мотивировать других в своих собственных интересах, мы должны лишить их полностью или частично собственного Я. Сделать это возможно только создав условия, при которых даже и места у человека для развития собственного Я не будет. Собственные же родители начнут замещать личность ребёнка своими собственными интересами. Или даже интересами системы, так как и собственной личности у них уже нет. И они даже и знать не будут того, что творят.

Такие системы выстраивают неизбежную вертикаль, где все подчинены воле одного или группы. Жесткие системы с директивным жестким верхом управления. Убери верх, рухнет всё, так как нет крепких альтернативных внутренних связей, ни социальных, ни семейных, ни институциональных.

Одна прививка крещения чего стоила народу.

Почему-то мы всё время находимся на уровне, когда знания не берёт сам познающий, а они в него вбиваются плетью, наказанием или даже под угрозой смерти. На самом деле, мы находимся в некотором смысле, в каком-то таком далёком прошлом. И за историю накопилось столько бед, о которых не принято вспоминать и говорить, что то, что получилось в итоге — полностью отрезано от самого себя и расколото внутри себя самого на миллион частей.

С омерзением блякая на каждом шагу и фукая, мы с презрением и ненавистью смотрим друг на друга, готовые в любую минуту разорвать в клочья ближнего. И конечно, что бы этого не сделать, мы объединимся под идеей врагов, с которыми конечно не можем договориться. Они ведь не слушают нас и слышать не хотят. А ведь мы им предлагали столько раз. А они презрительно отказывались.

И каково же решение? Точно! — так никому же не доставайся.

И в пропасть эту мы будем падать без задержек и промедления. Потому что все механизмы психических защит разрушены и не функциональны.