Скопировать ссылку
Так получилось, что сначала мы работали с документами и фотографиями, а потом пошли туристическим маршрутом по территории лагеря. На платформе у железнодорожных путей, в темных бараках перед моими глазами вставали только что виденные образы с фотографий в этих же самых местах, людские лица, страшные глаза. Это было чудовищное впечатление.
Лагерь Аушвиц-Биркенау, по наивности представлявшийся мне ранее трудовым лагерем, был огромным цехом по убийству людей. Людей убивали либо сразу по приезду в газовых камерах, кому не повезло, оставались медленно умирать в мучениях от голода и холода в почти неотапливаемых бараках.
Заключенных кормили один раз в день, хотя по документам утренний «кофе» фашисты тоже называли кормежкой. В санитарный барак людей пускали строго 2 раза в день утром и вечером, каждому заключенному отводилось 5 секунд на туалет, воды практически не было, люди не мылись месяцами.
По документам руководства лагеря большинство тех, кого оставляли жить в бараках, умирали в первый же месяц. Условия были несовместимыми с жизнью. Я видела эти документы и таблицы, где в колонке «Пребывание» чаще всего стоят цифры 5, 6, 7 дней.
27 января 1945 года советскими войсками Первого Украинского фронта Освенцим был освобожден.
На момент освобождения в лагере осталось только 7 тысяч человек. Незадолго до прихода Красной Армии фашисты, скрывая следы своих преступлений вывели маршем смерти из лагеря 80 тысяч человек, которые замерзли в течение нескольких дней на польских дорогах в 20-градусные морозы. Фашисты до последнего старались уничтожить как можно больше людей. Одержимые манией убийства, даже перед лицом своего поражения (Советская Армия была буквально в 50 км от них), испытывая нехватку патронов, они добивали людей всеми возможными способами.
Надо отметить, что третий рейх очень успешно засекречивал свою карательную деятельность. Мы опрашивали ныне живущих ветеранов, воевавших в рядах Первого и Второго украинских фронтов, работников штабов, офицеров, никто из них во время войны не знал о существовании концлагерей. Те, кто не освобождал Освенцим, узнали о нем только через несколько лет после окончания войны.
Но так получилось, что основными свидетелями немецких зверств в Освенциме стали сами же фашисты, и речь идет не только о признательных показаниях на судебных процессах, но самое главное – о сохранившихся документах и фотографиях, сделанных работниками лагеря. Остались не только карточки учета заключенных, расчеты питания и угля для бараков, но и контракты на поставку в Освенцим «Циклона Б», отчеты о пропускной способности газовых камер, документы на отправку в адрес фирмы "Штрем" 112 тонн костной крошки от человеческих трупов и т.д.
Есть еще один нюанс, очень горький. Изучая тему Освенцима, мне пришлось ознакомиться еще с одной категорией документов. Это современные статьи модных «историков» с Западной Украины, Польши, Англии (ну, куда же без нее), и самое печальное, из России тоже, статьи поливающие грязью память миллионов погибших в лагерях людей, ставящих под сомнение существования лагерей смерти, оскорбляющие честь советского солдата, рассказывающие о том, что Освенцим был якобы выдуман советским правительством уже после войны как бутафория для того, чтобы завуалировать собственные преступления и много-много другого отвратительного вранья.
Господа сомневающиеся, неграмотные! Поезжайте в Освенцим. Посмотрите на все своими глазами, если у вас есть мозги, вы все увидите и поймете сами. Посмотрите на сохранившиеся с тех времен бараки и решите, похожи ли они, как пишут некоторые «историки», на комфортабельные домики трудового лагеря. Подумайте, сколько может прожить в таком бараке человек зимой на сырой земле без настила, посмотрите фотографии в местном музее, почитайте воспоминания выживших.
Господа лжецы! Заткнитесь! Других советов у меня для вас нет.
Здесь проволки колючей километры.
Отчаяния и горя на века.
Лишь где-то там едва-едва заметно.
Обходят это место облака.
Так много раз молились люди богу,
Что стала здесь намоленной земля,
Но не святой, а проклятым острогом,
Голгофой для железного креста.
Они все здесь – истерзанные души.
Они молчат как сумрачный туман,
Но мы приходим вновь, чтобы послушать
Их вечный голос, обращенный к нам.
Понять нельзя, а значит нет прощенья,
А значит путь не пройден до конца.
И тот, кто сеет семена сомненья,
Пожнет однажды ниву из свинца.
Тех кто описывает радостные будни трудовых лагерей спросите - "Ваши родственники там были? И кем, шуцманами и провокаторами? Те да, пили кофей и кто по сообразительней (или готовился как консервированная агентура) сделали нужные документы и выкрутилися.