Склонность к садомазохизму в общении

От чего обычно получают удовольствие на переговорах? От игры интеллекта (шлифовки своих мозгов о мозги других), воли, креатива, от решения сложных задач, от предвкушения будущих выгод (повышения статуса, получение барышей, власти, беззаботности, еще больших удовольствий и пр.). Таким образом, в зависимости от мотивации, одни получают удовольствие в большей степени от процесса, другие отрезультата переговоров. Или не получают, если цели не достигнуты, а в общении вместо ожидаемой роли вам пришлось сыграть другую, неприятную, неудобную.

В любом общении (даже если оно декларируется как равноправное)всегда рано или поздно кто-то начинает доминировать (скрыто или открыто), а кто-то подчиняться (осознанно или неосознанно). Но не каждый хочет и готов подчинить другого, бывает и наоборот: вдруг начинаешь чувствовать зависимость, благоговение и... с удовольствием подчиняешься. И если человек испытывает потребность доминировать или подчиняться, что это значит?

А это значит, что нам надо для начала разобраться с садомазохизмом. Почему?

Потому что это две крайности установок: подчинить или подчиниться, возвыситься или унизить, продемонстрировать силу или слабость (физическую, моральную, интеллектуальную, статусную).

Вчера ОМОН разогнал демонстрацию мазохистов. Такого удовольствия давно не получали ни те, ни другие.

Конечно, ярко выраженных (паталогических) садистов или мазохистов встретишь не часто. Конечно, эти обозначения условны и обстоятельства могут перемешать полюса, но склонность обычно заметна...

И все же, как вы думаете, кто встречается чаще: садисты или мазохисты?

По результатам личных наблюдений и ряда исследований получается, что мазохисты преобладают. Причин несколько. Это и религиозно-социальные стандарты, по которым более добродетельно быть наказанной жертвой, чем доминирующим агрессором. А страдания являются неотъемлемой вехой на пути к мудрости, просветлению и очищению от пороков: «Бог терпел и нам велел», «За одного битого двух небитых дают», «БИтие определяет сознание», «Если долго мучиться, что-нибудь получится» и пр.

Это и закон стада, по которому альфа-самцов или альфа-самок — единицы, и именно они обладают сильной энергетикой, волей, наглостью, хитростью, дающими возможность и право возвышаться над остальными. А остальные (стадо) готовы терпеть свою зависимость и более низкое (унизительное) положение в общении, и связанные с этим наказания за непослушание или нерасторопность. Ну и, конечно же, весь воспитательный процесс построен на методе кнута (именно кнут стоит вначале!) и пряника. И, тем самым, с младенчества программируется ощущение мазохиста по отношению к более сильному физически, энергетически или социально.

Затем дальнейшая социализация или укрепляет, усиливает эти установки, или, наоборот, разрушает и создает противоположные.

Так, статусные мужчины, проявляющие себя во всех ролях как лидеры, в сексе могут испытывать потребность в ощущениях мазохиста (подробнее об этом мы поговорим позже). И наоборот, «маленький человек», неудачник, классический сантехник или мелкий клерк в семье становится тираном, с наслаждением унижающим родных и близких. Да и в сексе он может выбирать роль садиста, если, конечно, социум не успел раздавить его либидо. А если с либидо проблемы, но есть неутоленная жажда психологической сатисфакции, тогда это потенциальный маньяк.

Когда в нас встроено табу на удовольствия, тогда мазохистское поведение избавляет нас от чувства вины и стыда. Ведь человек получает удовольствие одновременно с наказанием, либо вначале страдает, чтобы заслужить, получить право на приятные ощущения.

Обычно в сознании мазохиста наказание неразрывно связано с любовью и заботой. Родители наказывают ребенка, сообщая, что делают это для его же блага, строги с ним, потому что любят. Поэтому любовь и боль в подсознании уравниваются и становятся неразделимы. И получается, что человеку проще, привычнее, приятнее(!) страдать, чем бороться, чтобы устранить причину его страданий...

Садист часто не ощущает своей значимости, и в глубине души считает себя ущербным, неполноценным. И пытается опровергнуть это, самоутвердиться, унижая, подчиняя, оскорбляя других. Девочки стараются уязвить насмешками, травлей, игнорированием, мелкими пакостями (что свойственно и мальчикам, не готовым к открытым конфликтам). Мальчики дерутся, хулиганят, мучают животных, обижают девочек (также и девочки при возможности могут мучить и обижать тех, кто слабее, кто зависим от них). И обычно за этим стоит защитный механизм, базовое неприятие окружающих, а то и психические отклонения.

Мужик идет мимо песочницы и видит, как маленькая девочка методично разрывает на куски плюшевого медведя и приговаривает: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу».

— Девочка, неужели животных не любишь?

Она смотрит на него тяжелым взглядом:

— Я и людей-то не очень...

Потом, повзрослев, они пытаются моделировать этот стиль отношений в семье. И если мужчине-садисту попадается женщина, склонная к мазохизму, то их союз может быть долговременным и по-своему счастливым. Но если у женщины нет такой склонности, или наоборот, если ей нравится доминировать, то такая семья - в постоянных конфликтах и быстро распадается, зачастую с серьезным морально-физическим ущербом для обоих.

Садиста можно определить по излишней строгости и придирчивости, по частой склонности к наказанию и дурному настроению. Старается привязать к себе жертву, внушая (или усиливая) комплекс неполноценности. Любит нравоучения, нередко бывает занудлив и скрупулезен и вызывает страх или отторжение. При этом может быть излишне сентиментален и наивен, преклоняется перед силой, т. к. на глубинном уровне испытывает потребность в мазохизме.

Мазохист любит, когда его жалеют (не ожидая или отказываясь от реальной помощи, сомневаясь в искренности), а предварительно может специально провоцировать оскорбления и унижения. Это дает основания считать себя никому не нужным, беспомощным, никчемным, отверженным и лишает права и уверенности отказать в том, что ему не нравится.

Сидят мазохист и садист в одной камере:

Мазохист: Уда-а-а-арь меня.

Садист: Не-а.

Существует парадокс перемены ролей. Часто при смене статусных отношений садист легко может превратиться в мазохиста, так же как и в мазохисте внезапно (?) может проснуться агрессия.

Молодец — против овец, а против молодца — сам овца.

Это может быть и взрывом, когда его «довели до этого» по принципу последней капли, а может быть и рациональным включением в другую роль. Некоторые делают это искусственно, принимают какой-нибудь «Озверин», как герой мультика кот Леопольд, у других это получается естественно и расчетливо, как у графа Монте Кристо.

В любом обществе имеется целый класс или социальная группа, которую гнобят, которая становится массовым исполнителем мазохистских сценариев. Помните «Униженные и оскорбленные» Достоевского?

— Завтра, товарищи, вас будут вешать! Вопросы есть?

— А веревку свою приносить или профсоюз обеспечит?

Но наступает момент, когда нет сил терпеть, возмущенный разум начинает кипеть, и тогда слышится: «Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов!» Верхи не могут подчинять, низы не хотят подчиняться. Кто был ничем, тот станет — всем! Так что, в основе всех революций, бунтов и индивидуальных сценариев мести помимо социально-политических и экономических факторов лежит психологический феномен трансформации мазохистов в садистов.