Скопировать ссылку
В июле 2020 года Госдума приняла в первом чтении законопроект, который избавляет разводящихся от судебных процессов по разделу имущества. Главная мысль законодателей — делить все, сразу и один раз. Что касается споров о неделимом имуществе (недвижимости), то после вступления поправок в силу поделить его не получится. Суды будут оставлять жилье с одним из супругов, который обязуется выплатить денежную компенсацию второму. Важный пункт законопроекта — возможность увеличения своей части. Теперь право на большую долю получили владельцы бизнеса. Если имеются подтвержденные сведения о том, что предприятие было основано одним из пары, то бизнес останется за ним. Но второй супруг вправе рассчитывать на денежную компенсацию.
Подобные законодательные новации формируют в среде предпринимателей, опережающих риски, новые тренды по оформлению отношений с супругами и к процедурам наследования. Рассмотрим основные тенденции.
Ослабевание функций Брачного договора. Проще договориться в досудебном порядке, чем регламентировать обязанности на бумаге
2021 год стал «урожайным» на громкие бракоразводные процессы: в мае Билл и Мелинда Гейтс расстались спустя 27 лет брака, Дина Немцова рассталась с мужем Димитрием Матевосовым, Дарья Мельникова и Артур Смолянинов разорвали брак спустя 8 лет.
Статистика компании FinExpertiza показала, что за неполный 2021 год в России побит семилетний рекорд по количеству разводов, это на 44% выше, чем за аналогичный период прошлого, короновирусного года. В 2020-м всплеск бракоразводных процессов (более 45 тысяч разводов) объясняли локдауном: пары, не привыкшие проводить друг с другом 24 часа, оказались в кризисе.
Но если на Западе процедура заключения брачного договора является осознанной практикой, чтобы упростить потенциальный развод в будущем и защитить интересы сторон, то на территории СНГ этот документ — все еще символ алчности инициировавшего партнера, хотя история договора в России берет начало еще в 1995 году после вступления в законную силу Гражданского кодекса РФ. Несмотря на то, ряд наших знаменитостей демонстрируют этику заключения соглашений: Анна Нетребко и Юсиф Эйвазов, когда мужчину обвиняли в меркантильности и попытке наживы: брачный договор помог ему подтвердить серьезность чувств к оперной диве, или союз Тины Канделаки и Василия Бровко; к составлению такой формы отношений прибегали уже упомянутая выше пара Билла и Мелинды Гейтс (составляли брачный договор около года), недоверие к данной де-юре форме только растет. И есть повод.
Согласно действующим положениям СК РФ, заключенный между супругами брачный договор может быть впоследствии признан судом недействительным, если его условия поставили одного из них в «крайне неблагоприятное положение». При этом судом исследуются обстоятельства, сложившиеся спустя годы после заключения договора.
Брачный договор — для публики, для пары — эффективные переговоры до суда
Бизнесмены же в основном прибегают к процедуре составления брачного договора ради формальности. Участники процессии развода понимают, что это публичный перфоманс, когда включается счетчик, и аудитория до финала будет наблюдать, на какой же цифре остановится запрос на блага одной из сторон. В случае бизнес-истеблишмента, калькуляция сумм может доходить до астрономических десятков миллиардов долларов, как в деле экс-супругов Безос урегулирование составило 35 миллиардов долларов.
Все сложнее данным видом документа разграничить зоны ответственности алиментных прав, границы владения недвижимым имуществом. Все же подобные конфликты все чаще в нашей стране решаются в досудебном порядке. Личные права и обязанности супругов предметом брачного договора быть не могут, прописать заранее график проживания детей у одной и другой стороны, домашние обязанности, чувства, наследственные отношения у сторон договора не получится. В ином случае документ будет признан недействительным. Однако условия, следующие за какими-либо событиями (например, в случае измены), прописать можно.
Из недавних примеров сказанному. В июле миллиардер Фархад Ахмедов (Forbes весной 2021 года оценивал состояние Ахмедова в 1,4 миллиарда долларов, 88-е место в списке богатейших людей России) выплатил в ходе самого дорогого в истории Великобритании бракоразводного процесса бывшей жене 200 миллионов долларов.
Но вот важная деталь, что брачный договор не исчерпал имущественного конфликта. Наоборот, в 2017 году суд в Лондоне постановил, что Ахмедов должен заплатить бывшей жене 453 миллиона фунтов стерлингов (586 миллионов долларов). Миллиардер отказался платить деньги, заявляя, что развелся с женой еще в 2000 году в Москве, а не в 2016 году в Лондоне, как настаивала она. Впоследствии московские суды отказались поддержать его позицию. В итоге неспособность бывшей супруги Ахмедова завладеть правом собственности на дорогую яхту Luna, которая стоит 350 миллионов долларов, привела к тому, что стороны все-таки сели за стол переговоров, чтобы решить все не через брачное соглашение, а посредством медиации.
Медиатор — способ досудебного разрешения спора
Медиация давно не новый способ решения конфликтов, который предлагают суды, когда супругам действительно есть что делить. Для основателей бизнес-империй в условиях абсолютной гласности и просвечивания их деятельности — эта подходящая альтернатива.
Медиаторами могут стать дееспособные лица старше 25 лет, имеющие высшее образование (даже не юридическое), но обязательно прошедшие профессиональную подготовку. Суть их работы заключается в посредничестве между сторонами бракоразводного, трудового или иного спора. Медиатор общается с супругами (сторонами) и, с помощью психологии и профильных знаний права способствует мирному разрешению вопросов. Для этого даже предлагалось при судах выделять специальные комнаты.
Для наглядности рассмотрим зарубежный опыт.
В 2017 году Израиль внес изменения в законодательство о бракоразводном процессе. Теперь каждая пара обязана пройти медиативные процедуры, которые на иврите называются «гишур» — встреча у юриста с целью договориться по конфликтным вопросам без привлечения суда и адвокатов. По мнению израильских специалистов в сфере права, «гишур» позволяет сохранить уважение друг к другу бывших супругов, а также защитить детей от травмирующих психику инцидентов в суде.
В Португалии также избегают судебного порядка, а склоняются к медиации. Если оба супруга согласны на развод и его условия, им достаточно отправить электронный запрос в соответствующее административное учреждение без каких-либо объяснений. В некоторых случаях, когда у пары нет детей, совместного имущества и общего адреса проживания, свидетельство о разводе можно получить в течение часа.
Проблема распространения медиации состоит в нежелании конфликтующих сторон добровольно прибегать к помощи посредников. Введение этой процедуры в разряд обязательных в процесс судопроизводства в РФ помогло бы модернизировать отечественную правовую систему.
Создание личного фонда для сохранения имущества
Но медиация не единственная замена брачному договору для бизнес-пар.
Алексей Анищенко, директор Центра управления благосостоянием и филантропии «Сколково», в одном из интервью поднял важный вопрос для российских предпринимателей. К 2030 году отечественный бизнес столкнется с критически неподготовленной сменой структур владения, управления и регулирования, что приведет к конфликтам различных сфер интересов, кризису судебной и фискальной системы, которые не готовы к такой нагрузке. Это свидетельство того, что основатели бизнеса в погоне за наращиванием оборотов упускают задачу подготовки поколения преемников. И в случае, если брак начинает трещать по швам, острые вопросы наследования поднимутся в первую очередь.
Такая среда подготовила почву для появления в России личных фондов для состоятельных граждан.
Создать такой фонд можно минимальным вкладом от 100 миллионов рублей, а управлять им будет назначенное руководство. Доступ к имуществу фонда будет полностью ограничен для третьих лиц и членов семьи, а функционировать организация будет по особому уставу. Фонд будет «виден» кредиторам и госорганам, на него возлагается ответственность по долгам учредителя, что, по мнению юристов, снижает привлекательность таких структур и не делает их конкурентами иностранных трастов.
При этом личный фонд может быть применим для репатриации активов, и поэтому новшество встраивается в проводимую властями политику деофшоризации.
Есть и оговорки: необходимо иметь нотариальное согласие супруга на сделки с недвижимостью, так как существует риск оспаривания передачи общего, как сделки, осуществленной без согласия супруга. Впрочем, срок исковой давности всего 1 год. По сути, в первые годы наличие фонда не гарантирует сохранность имущества.
Еще один момент, который обусловил появление личного фонда как капсулы резервирования «могущества и благ» — это неприятие темы потери власти лидером бизнеса. Он не может принять мысль, что все, чего достиг, саккумулировал, модернизировал, его преемник может поставить под сомнение или вообще разрушить.
Наследники без наследства
Предыдущий тренд тянет за собой еще один.
В среде известных инвесторов, венчурных капиталистов, филантропов набирает популярность вполне здоровый с точки зрения воспитания опытом и объяснимый жест — передача своего имущества благотворительным фондам, но не собственным детям.
Россия распрощалась с опытом подготовки преемников вместе с монархией. Новая экономика поставила российскую плеяду коммерсантов перед выбором: передать детям по наследству контрольный пакет и закрепить за ними стратегическую роль в развитии, ставя на чашу весов гудвил и рыночную стоимость бизнеса, потому что не факт, что инвесторы увидят в преемнике компетенции прошлого лидера; либо передать полный контроль инвестиционным или благотворительным фондам, а детям оставить миноритарный пакет.
Опыт российских бизнес-лидеров показывает, что второй вариант предпочитают все чаще.
В 2016 году совладелец «Альфа-Групп» Михаил Фридман заявил, что большую часть своих средств пустит на благотворительность. «Просто мне кажется, что отдать ребенку или молодому человеку серьезную сумму денег — это во многом риск сломать ему жизнь», — пояснил тогда бизнесмен.
Уоррен Баффетт 99% собственного состояния завещал благотворительным организациям. Вместе с основателем Microsoft Биллом Гейтсом в 2010 году он запустил кампанию The Giving Pledge, чтобы сподвигнуть богатейших людей по всему миру жертвовать значительную часть своего капитала на благотворительность.
Вдова Стива Джобса, Лорен Пауэлл Джобс, заявила в интервью The New York Times о своем решении отдать все наследство Стива Джобса на благотворительность. Средства должны будут пойти на борьбу с социальным неравенством и образовательные проекты.
Без наследства своих детей оставит и Игорь Рыбаков. Предприниматель вышел из оперативного управления бизнесом и сосредоточился на благотворительном фонде «Рыбаков Фонд», который занимается вопросами школьного образования. Президентом фонда стала Екатерина Рыбакова.
Сегодня законодательная база и юридический инструментарий пока не позволили создать нужной среды для передачи бизнес-активов по наследству. Поэтому различные финансовые и правовые конфигурации вынуждают бизнесменов рассматривать иностранные механизмы — трасты, фонды за рубежом для реализации их идей.
Однако дети — главные наследники их империй, и такой прагматичный подход, позволяет уже на этапе формирования брачного договора оговорить перспективу для своих преемников, чтобы она не стала удушающей статьей, в случае если брак пары распадется.
Брачный договор перестал быть равновесной и совершенной системой во избежание проволочек в случае развода и распределения долей и имущества. Сегодня владельцы бизнеса все больше смотрят как визионеры вперед на длительный срок, пытаясь просчитать все возможные риски, кризисы и катастрофы. Поэтому фундаментальными плитами в основе договорных отношений брака становятся личные фонды, подготовка преемников и медиативные соглашения.
