Скопировать ссылку
В последнее время все чаще организаторами форумов и семинаров, посвященных юридической проблематике, актуализируются вопросы, тесно связанные с различными аспектами цифрового права.
Круг намеченных к обсуждению вопросов достаточно широк, а их актуальность бесспорна. Так, одна из тем для дискуссии — «Согласие как условие передачи персональных данных в сети «Интернет»: «необходимость» либо неоправданный «барьер» в цифровом обществе?» Примечательно, что в последнее время подавляющее количество интернет-страниц обращаются к посетителям с вопросом о согласии на обработку персональных данных. Однако зачастую в таких случаях предполагается только согласие (по принципу «да или да»), выразив которое, можно добиться его исчезновения. В противном случае баннер будет «висеть» на экране гаджета и закрывать важную информацию, например, название организации, которой принадлежит ресурс или контактные данные. В таком ключе понятие «Согласия как условие передачи персональных данных в сети «Интернет» правомерно воспринимается именно как барьер и выглядит предложением, «от которого невозможно отказаться».
Бурное развитие информационных технологий порождает ситуацию, в которой уже реально существующее киберпространство, наполненное различными предпринимателями, деятелями в сфере культуры и искусства, журналистами и блогерами, оказалось в лучшем случае слабо регулируемым (что на деле часто означает отсутствие какого-либо контроля вообще). Когда мы именуем киберпространство как «реально» существующее, имеем в виду, что оно вошло в жизнь тех, кого принято в рекламе и маркетинге относить к категории «поздних принимающих». То есть тех, кого в мягком контексте можно отнести к ультраконсервативной прослойке населения. Этаких приверженцев традиционной печатной прессы, неизменно в силу обычая покупающих газеты в XXI веке.
Об этом говорит рост киберпреступности и, как следствие, активизация деятельности правоохранительных органов в данном направлении, что свидетельствует, по сути, об изменении структуры преступности в современном мире и в России в частности. Все это указывает на настоятельную необходимость развития новой правовой отрасли комплексного характера — «цифрового права».
Надо отметить, что в настоящее время бурного развития данной отрасли не отмечается. Те шаги, которые предпринимаются в данной сфере, пока служат лишь для того, чтобы определить общее магистральное направление развития. Так, с 1 октября 2019 года вступил в силу Федеральный закон от 18 марта 2019 года № 34-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации». Наиболее значимым нововведением явилось новое для отечественное цивилистики понятие «цифровых прав». Цифровые права, в соответствии с пунктом 2 статьи 1 Федерального закона 34-ФЗ, внесшему изменения в статью 128 ГК РФ, являются разновидностью имущественных прав. Само понятие и его основной правовой статус раскрыты в новой статье 141.1 ГК РФ.
Определяя объем новых «цифровых прав» граждан, законодатель отнес их к категории «обязательственных и иных прав». При этом он увязал их фактическое наполнение и условия осуществления с нормами, которыми руководствуется информационная система. Также имеет место ссылка на прямое упоминание таких прав в отдельном законе. Федеральный закон от 2 августа 2019 года № 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», вступивший в силу с 1 января 2020 года, содержит в статье 8 указание на следующие «утилитарные цифровые права»:
- право требовать передачи вещи (вещей);
- право требовать передачи исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и (или) прав использования результатов интеллектуальной деятельности;
- право требовать выполнения работ и (или) оказания услуг.
Еще одной эпохальной «цифровой» новеллой Гражданского кодекса является дополнение его пункта 1 статьи 160, посвященной письменной форме сделки, ключевым положением в отношении совершения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств (пункт 4 статьи 1).
Новая редакция статьи 160 ГК РФ гласит, что названные средства должны позволять воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание сделки, при этом требование о наличии подписи считается выполненным, если использован любой способ, позволяющий достоверно определить лицо, выразившее волю. В дальнейшем Федеральный закон 34-ФЗ неоднократно ссылается на данный пункт.
Пункт 6 статьи 1 Федерального закона 34-ФЗ содержит изменения статьи 309 ГК РФ. Нововведение гласит, что условиями сделки может быть предусмотрено исполнение ее сторонами возникающих из нее обязательств при наступлении определенных обстоятельств без направленного на исполнение обязательства отдельно выраженного дополнительного волеизъявления его сторон путем применения информационных технологий, определенных условиями сделки. Очевидно, что данная новация направлена на формирование базового правого поля, позволяющего в дальнейшем обеспечить последующее вступление в силу профильных нормативных правовых актов, регулирующих сферу блокчейна, цифровых финансовых активов (криптовалюты и токенов) и краудфандинга.
Однако развитию новых правовых реалий мешает достаточно низкий уровень правовой культуры наших граждан. Также оставляет желать лучшего и уровень доступности нашей судебной системы и иных правоохранительных органов. В современных условиях граждане по-нигилистки относятся к защите самых базовых и простых прав «каменного века» — взысканию невыплаченной заработной платы, или требованию соблюдения условий трудового договора (многие из работников его даже никогда не держали в руках), защиты чести и достоинства. Обвинять в этом ординарных граждан достаточно сложно. Ведь ту же самую честь и достоинство суд защищает исходя из «внутреннего убеждения»и «разумности» (проще говоря — по своему хотению). Вследствие этого моральный вред за клевету вполне может составить только 500 рублей, присужденных «по внутреннему убеждению» пострадавшему от распространенных в его адрес клеветнических измышлений. В подобных ситуациях граждане все чаще предпочитают не замечать нарушения своих законных прав вместо того, чтобы защищать их. Следует отметить, что это секрет Полишинеля. Но пока реальных механизмов изменения сложившейся ситуации нет. Попытка переломить ситуацию предложениями выдавать гражданам кредиты на оплату юридических услуг, учитывая сегодняшнюю ситуацию, не выдерживает никакой критики.
Поэтому в целом в России на рынке юридических услуг, и без того находящемся в сжатом состоянии, защита «цифровых» прав занимает совсем небольшое место. Однако следует признать, что высота степени правового скептицизма находится в прямой зависимости от уровня нарушения прав граждан. Поэтому несмотря на большие трудности объективного характера, необходимо постоянно развивать законодательство, касающееся цифрового права. При этом важно четко понимать вектор движения. Например, тенденции криптовалютного регулирования в России колеблются от «давайте учредим собственную государственную криптовалюту» до «нужно немедленно запретить оборот криптовалют». Одновременно эксперты предлагают ужесточить административную ответственность за утечки персональных данных. А ситуация с распространением новой коронавирусной инфекции настоятельно указала на актуальность перехода от бумажного делового документооборота к электронному.
Для того, чтобы ориентироваться в новеллах цифрового права, нужно внимательно следить за новостями, касающимися данной сферы, интересоваться обзорами новых законодательных актов, слушать и читать мнения экспертов.
Огромное количество граждан являются участниками «цифровых» правоотношений в современной жизни. При этом их вступление в правоотношения в этой сфере проходит обычно неосознанно, хотя касается многих действий, совершаемых в сети и связанных с цифровыми услугами. Как мы уже отмечали выше, растут количественные показатели киберпреступности, множатся правонарушения, связанные с вмешательством в частную жизнь и другие события, связанные с переходом многих услуг и возможностей в цифровую среду. Даже ординарному пользователю персонального компьютера нужно знание базовых норм права для понимания ответственности за размещение той или иной информации.
Необычайно важно знание и учет «цифровых» норм для тех, кто запускает стартапы в IT-сфере, занимается оказанием тех или иных услуг в цифровой среде. Лучше всего в такой ситуации доверить оценку правовых рисков правоведам, специализирующимся в сфере «цифрового права».
Насущная необходимость разбираться в цифровом праве встает перед многими юристами вследствие «перетекания в «цифровой»формат всё большего количества правоотношений. Знать основные законы, понятия и практику применения в цифровом праве — то, что завтра потребуется каждому юристу.
