Воскресный сон - до обеда (фэнтези о менеджменте)

Сергей Русаков

Бизнес-консультант, писатель

Есть такая народная примета: если приснился сон с субботы на воскресенье, то он либо сбудется до воскресного обеда, либо не сбудется вообще. Вот и Николаю приснился странный сон, и проснувшись, он все пытался разгадать смысл фантасмагорического сновидения.

А снилось вот что. Николай проводил совещание. Надо заметить, что совещания он проводил и наяву, в своей реальной жизни, потому что был владельцем так называемого малого бизнеса. Малый-то он малый, но забот требует недюжинных, и Николая раздражало, когда он слышал или прочитывал это выражение - «малый бизнес».

Николай сам управлял своим бизнесом, и это, с одной стороны, ему нравилось, с другой, нередко утомляло так, что хотелось бросить все к чертовой матери. Управление - это такая штука, без которой нельзя, потому что без него все начинает иди не так и скоро вообще перестает идти.

По большому счету, управление сводилось к контролю - неспроста в английском языке слово «управление» называется «control». Вот и Николаю приходилось постоянно контролировать то, что делают работники, чтобы они работали, а не гоняли лодыря. Для этого приходилось и приходить пораньше, и поздно уходить с работы, ходить по рабочим местам и буквально «стоять над душой» каждого работника.

Вот и совещания Николай стал проводить, чтобы держать под контролем все, что происходит в фирме. Попалась на глаза какая-то статья в Интернете, в которой совещание расписывалось, как «манна небесная» и эликсир от всех болезней менеджмента. Николай решил попробовать, и стал проводить совещания - не часто, чтобы не тратить на них слишком много времени, потому что в других статьях совещания ругались именно за то, что отнимают время от работы.

Казалось, что Николай нашел «золотую середину», когда и польза есть от совещаний, и вреда немного. А польза была. Во-первых, работники как-то сразу подтянулись. Во-вторых, как только работники стали слышать о результатах друг друга, сразу же в глазах появился огонек соревнования. В-третьих, результаты работы стали расти.

Одако один вопрос не давал Николаю покоя. Если он нанимает работников, чтобы они работали, то тот самый час, что они проводят на совещании, потрачен не на работу, а значит, за этот самый час ничего не заработано. Получалось, что Николай сам отнимал этот непроизводительный час от производства. Конечно, совещания «приводили в чувство» работников, и они ленились меньше, реже опаздывали, но что-то было не до конца логичным. Что-то не так.

Так оно и бывает, что ответы всегда на поверхности и от того не видны, подобно тому, как в шпионских романах герои надежно прячут что-то важное на видном месте. Часто ответ может прийти во сне, как Дмитрию Ивановичу Менделееву, когда тот задремал в поезде. Николай тоже увидел сон, и не мог избавиться от наваждения, что во сне он получил ответ на какой-то важный для себя вопрос.

Снилось ему, что он проводит совещание - обычное ежемесячное совещание... со своим организмом. Справа от него за столом сидел мозг, который всегда недовольно морщился на совещаниях на каждое управленческое решение Николая. Перед столом на стульях сидели органы - сердце, печень, желудок и парочками легкие, почки, миндалины и прочие. Николая всегда это забавляло: кто-то трудится в одиночку, кто-то бригадами, но в целом получается слаженная работа, и он в этой гармонии главный.

И вот, в самый разгар горделивого созерцания рукотворной гармонии, когда в ходе привычного заслушивания органов, почки вяло препирались с мочевым пузырем, мозг в очередной раз неприятно поморщился и спросил:

• Ты и в самом деле веришь в то, что видишь?
• В каком смысле?, - растерялся Николай.
• В таком смысле, что этого не может быть, - с унынием взрослого, объясняющего простые вещи ребенку, вздохнув и сморщившись, ответил мозг.
• А кого же я сейчас вижу, кого заслушиваю?, - не сдавался Николай.
• Видишь то, что я тебе рисую. Видишь то, что хочешь увидеть. Здесь никого нет, даже меня. Все на рабочих местах. Работают, и слава Богу, ты не можешь вмешаться в работу, - мозг вновь поморщился, и из морщин сложилось подобие насмешливой улыбки.
• Как же все они работают без руководства?, - спросил с удивлением Николай.
• Очень просто. У каждого есть встроенная программа работы, - объяснил мозг.
• А какже они работают вместе, откуда знают друг о друге? Я же видел, как почки спорили с пузырем, - не терял надежды отстоять свое Николай.
• Для согласования есть я - мозг. Вернее общие для всех программы во мне. Я слежу за общим состоянием организма по нервам и по ним же подаю команды. Это тоже программы - думать не нужно, - мозг поморщился, словно недоуменно пожал плечами.
• Ну, а я-то зачем нужен? И вообще, кто я тогда такой?, - Николай растерялся окончательно.
• Я не знаю... Мне не дано знать. Но похоже, что это я тебя породил, и потому мы можем общаться. У нас с тобой сложные отношения. Я должен выполнять твои приказы, и выполняю, если смогу. Ты же такого иногда накомандуешь! Хорошо, что постоянство - не твоя характерная черта. Чаще всего от твоих команд одни только убытки. Все эти твои эксперименты над организмом ради доказательства своей власти всем нам выходят боком..., - мозг на минуту замолчал, и по его поверхности пробежали морщины, словно он ощупывал себя. - Вот зачем ты вчера напился? Каждое такое возлияние, аукается мне милллионами погибших нейронов. Сон нарушен. Снится всякая чушь...

Николай вдруг словно осознал себя во сне. Да ведь это всего-лишь сон! Ему стало легче. Ведь приснится же такое! Однако сон оставался сном, и перед ним все также морщился мозг.

Николай даже повеселел - на самом деле ничего этого нет, и разговор с мозгом, вселяющий какое-то тревожное беспокойство, оказался на деле просто сном. А ведь и в самом деле забеспокоился, было. Появилось чувство, что все идет не так, как надо, и что верный способ действий иной. Осталось немного, и он догадается, прозреет, поймет.

• Так зачем я нужен, если от меня одни убытки? Природа не держит того, кто ей не нужен, - Николай даже ошеломился от того, как точно он построил свой вопрос мозгу.
• Ты не поверишь, но просто для нарушения программ. Не знаю, кто тебя создал, но определенно создал, как нарушителя, идущего против Природы. Бывают случаи, когда программы проигрывают, например, когда что-то изменяется во внешней среде, и понадобится время, чтобы создать новые программы, которые будут выигрывать. За это время множество особей погибнет. Ты же нарушаешь программу, и хрен знает, откуда ты знаешь, что она должна быть нарушена, но с твоим появлением статистика выживания человеческой популяции взлетела по экспоненте, навсегда оставив позади показатели выживания всех остальных животных..., - морщины мозга застыли неподвижно, словно он задумался.

Николай испытал какое-то знакомое облегчение, словно услышал от мамы подтверждение на вопрос типа «Мама, а я сильный?». С этим по-детски блаженным чувством он проснулся. Голова чуть-чуть побаливала, возможно, от выпитого накануне коньяка. Сон еще стоял в его голове последней фразой мозга, и в ней была какая-то верная и приятная мысль. Но какая?

В размышлениях об этом странном сне Николай провел время до обеда, вспомнив лишь раз поговорку: «Воскресный сон - до обеда!». Он делал то одно, то другое. Воспоминания о сновидении постепенно затухли - права поговорка! Перед обедом, за которым он собирался махнуть рюмочку для аппетита, он вдруг снова вспомнил о разговоре с мозгом, и то с чего этот разговор начался - совещание. Николай вспомнил о менеджменте, и, словно ведомый ногами, подошел к книжной полке, на которой стоял томик Акоффа «О менеджменте». Руки, тоже руководимые, сняли книжку с полки и раскрыли ее перед глазами, которые, будто, знали, что искать, сразу впились в текст, из которого Николай узнал...

Трудовой коллектив - не организм. Думать так - ошибка. Рассчитывать на установку в головах работников программ работы нельзя. Они - не безропотные органы. С ними нужно договариваться, выходя из переговоров к взаимовыгодным решениям. В этом смысле каждый работодатель - всего-лишь покупатель труда работника, их отношения суть обмен.

Вот оно что!, - осенило Николая. - Вот в чем смысл сна! Оказывается, совещания нужны, но не просто для сбора информации о положении дел и раздачи указаний, как это делает мозг, а для согласований, утряски, споров и переговоров. Похоже, что совещания нужно проводить почаще, как об этом и писал тот странный автор, статья которого заставила Николая испытать совещания на практике.

Осталось только определиться, как часто проводить совещания. В момент этой мысли, словно кто-то зашевелился, и Николаю пришел ответ на вопрос. Рабочий цикл не делится на месяцы. Он делится на недели - от выходных до выходных. Значит, совещания нужно проводить раз в неделю.

Николаю это понравилось, потому что было похоже на игру - задаешь кому-то вопрос, получаешь от кого-то ответ. Он продолжил, спросив, словно отдав команду: «А когда? В начале или в конце недели?». Кто-то пошевелив чем-то ответил: «В начале лучше. За выходные у работников проявятся противоречия и появятся вопросы к тебе. Вот и обсуди все это в понедельник на совещании!».

«Ух ты!», - восхитился Николай и продолжил игру.

• А как быть с тем, что совещания отнимают время от работы?, - задал Николай вопрос с чувством хозяина положения.
• Это стоит того!, - прозвучал ответ, и что-то снова зашевелилось, - можешь проводить совещания до работы или после работы, только будет честно, если ты договоришься об этом с работниками, а может, и будешь им за это доплачивать, как за сверхурочные. Это стоит того!

- Вот это да! Какое простое и изящное решение!, - Николай вновь испытал восхищение... и проснулся. Похоже, он задремал после обеда, и все таки пропустил рюмочку, судя по привкусу во рту. Непонятно, сработала поговорка или нет? Одно было понятно, и потому приятно - Николай получил ответ на вопрос. Теперь он будет управлять по-другому. Сладкое предвкушение разлилось, заполняя его.

Следуя зову, Николай налил рюмку коньяку и выпил в благодарность за полезное знание. Кто-то обреченно поморщился в ответ...

Воскресный день подходил к концу недели.

Вечером Николай выпил еще коньяку. Кто-то опять с безнадежностью поморщился. Алкоголь сделал свое дело - миллионы нейронов были убиты, ассоциации разрушены, мысль рассеялась.

Утром Николай помнил лишь то, что ему приснился с субботы на воскресенье какой-то странный сон, смысла которого он так до обеда и не понял. Николай обреченно поехал в свою фирму контролировать подчиненных, чтобы они лучше работали...