Скопировать ссылкуПсихологии толпы присущи следующие черты:
1. Симптом «свой — чужой», или «кто не с нами, тот против нас». Наличие противника — реального или мнимого, давнего или только что выявленного, очень сплачивает массу как внутри себя, так и вокруг лидера, в том числе ситуационного — митингового оратора. Ненависть к общему врагу — как обручи на бочке, не дающие ей распасться. Этот симптом успешно использовался политиками как для мобилизации народа на чрезвычайные усилия, так и для обеспечения максимальной покорности в относительно спокойное время.
2. Эмоциональность, значительно превосходящая индивидуальный средний уровень членов массы (особенно толпы) и легко стимулируемая зрительной и словесной символикой. Влияние эмоций в митинговых речах исключительно велико. Этому способствует как сам факт сбора на митинге одинаково настроенных людей, так и действия ораторов-«затравщиков», доводящих эти эмоции до чрезвычайной силы в нужном направлении. «Глубокомысленные рассуждения и доказательства, — отмечал М.В. Ломоносов, — не так чувствительны, и страсти не могут от них возгореться; и для того с высокого седалища разум к чувствам свести должно и с ними соединить, чтобы он в страсти воспламенился».
Эмоции при умелом их использовании — ключ не только к интересу, но и к доверию слушателей, а также к их памяти. Эмоционально окрашенная информация запоминается лучше, чем пресная. При этом положительное запоминается хуже, чем отрицательное — «добрая слава лежит, а худая бежит».
Эмоции — это еще и мощное и притом обоюдоострое оружие: их легче возбудить, чем угасить. Далеко не всегда оратору удается направить их в нужное русло. Эмоциональная атмосфера толпы влияет даже на спокойных и рассудительных людей. Эмоции — иррациональный, трудно контролируемый фактор. Определение меры и пределов воздействия на эмоции слушателей — это вопрос нравственной позиции оратора, его социальной ответственности.
3. Крайности в оценках и действиях. На митинг идут не обыватели, а активисты, люди с определенным идейным зарядом, а нередко и с готовностью к действию. Митинг — отец баррикады. Неудивительно, что в политически напряженные моменты власти запрещают проведение любых собраний, даже вполне безобидных.
4. Масса (особенно толпа) по интеллекту всегда ниже своего среднего представителя. По замечанию французского социолога Гюстава Лебона, «сорок академиков, собранных вместе, ничуть не умнее сорока водовозов». Коллективным может быть только инстинкт, разум же любого сообщества — это мышление его наиболее талантливой интеллектуальной части. Истина никогда не обретается большинством голосов, если понимать под истиной соответствие чьих-либо заявлений реальному положению дел. Наука делается не на митингах, а в лабораториях и на научных симпозиумах, где любая попытка поставить теорию выше факта встречает решительное осуждение.
5. Эффект унификации: будь как все. Хуже всего оказаться в толпе белой вороной. Отсюда вечная дилемма ситуационного лидера: нельзя ни быть вровень со всеми — иначе не заметят, ни чересчур выделяться — иначе отторгнут. Важно соблюсти меру, быть на шаг вперед и не более. Многие митинговые ораторы разных политических партий предпочитают, подчас инстинктивно, выступать в амплуа «рубахи-парня», как все — разве что бойчее и откровеннее, но не особенно умнее.
Прежде чем выйти на митинговую трибуну в любой речевой роли, определите, кто вы по своему характеру, темпераменту и уму. Знание своих психологических качеств позволит вам правильно определить как свой функциональный статус в деловом или политическом сообществе (лидер, консультант, организатор, пропагандист, агитатор), так и свою речевую роль на митинге. Дайте в своих речах народу лишь то, что он способен «переварить». Масса не любит, когда ей, даже невольно, колют глаза своей ученостью или устраивают откровенный ликбез. Митинговому оратору приходится постоянно лавировать между Сциллой демагогии и Харибдой резонерства, и даже при многолетнем опыте не во всякой речи ему удается пройти без потерь.
Массе приходится подыгрывать, от нее нельзя требовать усиленного внимания или терпения. На митинге, как и в сфере сервиса, исходят из принципа «клиент всегда прав». Оратор лишь уточняет этот принцип следующим образом: публика всегда права в своих запросах, а я всегда прав в своих ответах на них. Тем, кто в этом сомневается, путь на трибуну митинга закрыт.
6. Ощущение членами толпы своей несомненной правоты, силы и безнаказанности. Это ощущение начинается с инстинктивно осознаваемого эффекта кооперации: «Народу масса целая — сто или двести; чего один не сделает — сделаем вместе» (В.В. Маяковский).
Этот инстинкт оратор может легко усилить, сделав упор на общие интересы массы, на эмоции и на указание простых конкретных путей достижения заветной цели. В минуты митинговой эйфории толпе кажется, что она может все. Ощущение собственного всемогущества сопровождается игнорированием силы противной стороны. Ответственность оратора здесь достигает наивысшей степени.
7. Чувство круговой поруки — «один за всех, и все за одного», растворение индивидуума в массе. Оратор должен учитывать, что личность участника митинга во время этого действа становится иной. Не всегда даже вернувшийся с митинга человек способен сразу же выйти из митинговой эйфории. Выйдя же из нее, он не всегда способен дать резонное объяснение своим ощущениям, мыслям, словам и действиям.
Феномен митингового сознания
Воспользуемся двумя несложными моделями, позволяющими объяснить рассмотренные выше феномены митингового сознания.
Первую из этих моделей можно образно назвать «принципом ромашки», поскольку на изображающем ее выше рисунке области личных интересов членов митинговой массы обозначены в виде лепестков, имеющих различное направление в пространстве. Пересечение этих областей в центре образует поле общих интересов этой массы — как бы сердцевину ромашки. А, B, C, D, E — области личных интересов членов массы; R — область общих интересов членов массы.
Рис. 1. Принцип ромашки.
Суммируясь, эти совпадающие интересы индивидуумов образуют большой массив однонаправленной воли, тогда как разнонаправленные лепестки несовпадающих интересов либо вообще никак не проявляются, либо гасят друг друга, что хорошо заметно в речах ораторов, выступающих «не по делу», и потому не аккумулирующих жизненные чаяния отдельных лиц.
Выявленное же общее ценностное ядро, завладев вниманием публики, нарастает усилиями целенаправленно работающих ораторов и выливается в запланированное организаторами митинга действие: от принятия каких-либо резолюций или обращений, решения голосовать за определенного кандидата и т.д.
Вторая модель, изображенная на рис. 2, также носит образный характер и называется «принципом ежа». Представим себе предмет обсуждения как данное в виде точки А в центре системы координат. Он не устраивает граждан: один хочет в соответствии со своими представлениями перевести ситуацию из точки А в точку А1, другой — в А2, третий — в А3 и т.п. Желание каждого индивидуума предстает в виде вектора, причем начинаются все эти векторы в точке А, ибо действительность для всех одна. Векторы имеют различную длину, пропорциональную энергии или общественному влиянию данной личности.
Рис. 2. Принцип ежа.
Получается рисунок в виде лучистой звезды или ежа. Чем больше иголок у этого ежа, тем ближе их равнодействующая подходит к нулю. Противоположные устремления нейтрализуют друг друга. На любого мудреца найдется свой простак, на любого патриота — свой космополит, на любого левого — свой правый, на любого сильного — десяток слабых, на любого знатока — сотня дилетантов. В результате произойдет практически полное взаимное уничтожение и исчезновение этих устремлений. Толпа, равно как и общество в целом, оказывается коллективным субъектом: неравнодушным к своим проблемам и, возможно, весьма деятельным, но в целом безвольным.
Конечно, «еж» на практике почти всегда в той или иной мере асимметричен, его равнодействующая отлична от нуля; она колеблется, как стрелка компаса в магнитную бурю. Но стоит лишь создать устойчивое магнитное поле — и стрелка моментально остановится. Точно так же и умелый оратор, опираясь на общие ценности массы (по схеме ромашки), зачесывает все «иголки ежа» на одну сторону, призывая: «идите за мной!»
Обе модели ромашки и ежа представляют действие разнородных и разнонаправленных идейных сил. Но если ромашка выделяет центростремительный характер действия этих сил (общее ценностное ядро), то еж подчеркивает их центробежный характер. Единство центробежных и центростремительных сил в анализе настроений толпы с учетом речевой цели митингового оратора определяет его поведение на трибуне.
Психология масс, ее законы и ключи к ней всегда занимали тех, кто ставил своей целью завоевание и удержание власти. Знание того, что неведомо самому народу, считалось азбукой профессионального политика любой социальной системы.
«Учись управлять массой. Не давай ей увлечь себя. Это можно достигнуть самодисциплиной и хладнокровием. Владей всегда собой, будь тверд и спокоен, тогда ты будешь держать слушателей в своих руках», — говорилось в памятке агитатора, опубликованной в Бюллетене бюро печати Политуправления в 1920 г.
Opecт Зaxapoвич Мyштyк — доктор экономических наук, пpoфессор, заведующий кафедрой политической социологии Московского государственного университета экономики, статистики и информатики (МЭCИ)
