Скопировать ссылку
- Сергей Васильевич, мощная протестная волна, охватившая ряд арабских стран, - это скорее движение к демократии или очередная смена режимов?
- Происходящие события нужно рассматривать в самом широком плане – в контексте переструктурирования общепланетарного пространства. Политический режим, действующий в регионе сейчас, далёк от демократического, более того - он деспотический. Но это политическая норма для Востока. ОАЭ, Катар, Бахрейн, Саудовская Аравия, Оман... Это архаические режимы XVIII века - абсолютистское самодержавие. У этих народов никогда не было возможностей самим избирать свой парламент и своё правительство - воля народа не учитывалась никогда.
- Цепная реакция привела к тому, что волнения вспыхивают в одной стране за другой - Тунисе, Египте, Иордании, Ливии, Бахрейне, Алжире, Кувейте. Что объединяет эти мятежи?
- Все события хорошо синхронизированы по времени и по месту. Сегодня вирус бунтарского духа передаётся в разы быстрее, чем раньше. Перечисленные регионы объединены с точки зрения культурно-цивилизационных связей – общность языка, культуры и религии. Это единственное, что на сегодняшний день объединяет арабские страны от Марокко до Персидского залива.
Причины событий, дестабилизирущих и международные отношения, и международную безопасность, можно разделить на внешние и внутренние. Если говорить о внутренних, то они различны в каждой стране. Но они объединены рядом общих черт: напряжённая социально-экономическая ситуация, этно-конфессиональные противоречия, негладкие общинно-клановые отношения и, что очень важно, выход молодёжи на авансцену политической и общественной жизни. Это поколение воспитано уже в другой среде и в условиях глобальной паутины.
- Чем вызваны эти события в каждом регионе?
- В Египте на первый план вышла социально-экономическая проблематика — высокий уровень поляризации общества. Разрыв между десятью процентами наиболее и десятью наименее продвинутого населения зашкаливал.
В Тунисе важнейшую роль сыграл молодёжный фактор, в стране процветала безработица, в том числе среди молодёжи.
Если говорить о Ливии, то ситуация там существенно отличается. В этом случае значителен региональный фактор. Ливия исторически была разделена на три части – Триполитания (запад), Киренаика (восток) и Феззан (юг, пустынная часть). Для меня волнения в Ливии стали некоторой неожиданностью, потому что эта шестимиллионная страна очень богатая: имеется огромный запас нефти и высокие доходы. Там практически нет бедных и малоимущих, это не вариант Египта. Стиль их жизни напоминает первобытный коммунизм на исламский манер. Население находится полностью на попечении у государства. Лозунг Каддафи в «Зеленой книге» гласит: «Под зеленым знаменем ислама против советского коммунизма и американского империализма». Это вариант третьего пути: ни тем, ни другим. И он успешно его осуществлял до недавнего времени. Поэтому я убеждён в явном вмешательстве извне. В происходящих событиях в Ливии видна рука опытного заказчика и режиссёра.
В Бахрейне же сыграл главную роль религиозно-общинный фактор. Да, они все мусульмане, но принадлежат к разным течениям. Большая часть населения – 80 процентов - мусульмане-шииты и правящий клан - 20 процентов – мусульмане-сунниты. У них американская база, штаб-квартира регионального командования. 80 процентов населения ориентировано на Иран, а не на Запад. Внутренние, межобщинные противоречия и привели к волнениям.
Для Йемена так же, как и для Ливии, важен родоплеменной фактор. Страна делится на две части: Северный Йемен и Южный. После гражданской войны эти районы были объединены, но сегодня страна трещит по швам.
- Под внешним фактором, основной движущей силой волнений на севере Африки Вы имеете в виду США?
- Конечно. Если обратить внимание на динамику событий, то прослеживается хорошая организация всего процесса. Здесь мы выходим на структуру, существующую в США со времён Рейгана, – это так называемая конфликтная стратегия. Конфликтом можно управлять по принципу реостата, и зависит всё от режиссера, который решает, что нужно делать для дестабилизации в регионе. Специалисты по разработке такого рода сценариев работают в Институте управляемого хаоса (город Санта-Фе, США).
Однако подогреть ситуацию в Ливии было сложнее, чем в Египте и Тунисе. Несмотря на то, что Бен Али и Мубарак - это фигуры явно прозападные, американцы от них отказываются. Ибо мавр сделал своё дело, мавр должен уходить. Эти политики выполнили свою функцию, и им на смену должны прийти другие.
Помните песню «Машины времени»: «И в процессе представления создаётся впечатление, что куклы пляшут сами по себе»? Куклы, конечно, пляшут не сами, а кукловоды находятся за кулисами. Но их нам никогда не покажут.
У американцев самая главная задача в этом регионе – фрагментация региона с целью его последующей переформатизации. Они создадут новый мир, марионеточный. Этот процесс перезагрузки в понимании американцев должен помочь им в создании Pax Americana, американского мира.
Второй мотив связан с тем, что ресурсно-сырьевая база планеты исчерпаема. Американцы смотрят далеко вперёд, в отличие от многих других стран, в том числе России. У них есть долгосрочная стратегия, одобренная ещё при Билле Клинтоне в 1998 году. Она рассчитана на 50 лет, и не важно, какой президент приходит к власти – он отрабатывает эту стратегию. Поэтому сегодня они стремятся к установлению контроля над резервуарами нефти. При нынешних темпах потребления имеющиеся источники будут исчерпаны очень быстро, учитывая то, что Америка как государство потребляет более 60% энергии мира.
Американцы пока не будут расконсервировать свои внутренние источники – в Алабаме, Джорджии, Аляске. Это нефть будущих поколений. Самая легкая нефть, лучшая по качеству – это ливийская нефть с низким содержанием серы. Она без переработки идёт для американских «Боингов». Поэтому причина событий в Ливии однозначно, напрямую связана с внешним фактором: экономика + геополитика + стратегия.
- Какие последствия волнений в Африке может ощутить на себе Россия?
- Прежде всего, это экономические потери. РЖД планировало строить железную дорогу между Бенгази и Триполи, плюс нефтяные контракты «Газпрома» и «Роснефти», а также военно-техническое сотрудничество. Потери наши прямые. Ну и конечно, мы теряем остатки былого влияния в регионе, как на Балканах, хотя исторически мы всегда там были – и в XVIII, и в XIX веке. Но сегодня присутствия там России нет, такова наша внешняя политика.
Если американцы приберут к рукам и ливийскую нефть, монополизация таких огромных резервуаров нефти в масштабах мира даёт возможность монополисту в один момент резко понизить цены на нефть. Для России это очень опасный вариант. Наша экономика сегодня является однобокой, сырьевой, наукоёмкие технологии практически отсутствуют. Экономика стоит на одной ноге, если её убрать – экономика просто обрушится со всеми вытекающими последствиями. Так было в перестроечный период, когда цена за баррель нефти упала с 25 долларов до 5. Мы находимся фактически в ситуации цейтнота. Нам просто может не хватить времени для осуществления модернизационного, инновационного прорыва. На мой взгляд, здесь прорисовываются три сценария. Либо прорыв — реструктуризация экономики, уход от сырьевой модели к инновационной. Второй – стагнационный, с акцентом на «новом застое» и «бронзовении» партии власти. Причём стагнация может продолжаться десятилетиями. Третий путь – лавинообразный обвал по типу «разноцветных революций» – в Кишиневе, Киеве, Тбилиси, Бишкеке.
- Что же дальше ждать от арабского мира?
- В обозримом будущем это эскалация напряженности. Если делать среднесрочный прогноз с точки зрения национальной безопасности России, для нас может представлять существенную угрозу подъём исламистского бума, который, вероятно, докатится и до нас. Через Центральную Азию, Пакистан и Афганистан, где очень нестабильные режимы.
Перезагрузка будет иметь одним из побочных явлений усиление исламистского фактора. Это проявляется и в Алжире, где ситуацию удерживает только армия. Основная сила - это не партструктуры, а армия. В чьих руках армия – тот и будет контролировать страну. Политические партии в этом регионе имеют бутафорно-эфемерный характер.
- Есть ли основания говорить о кризисе внутри арабского мира?
- Модернизация как вестернизация для этих стран носит очень ущербный, анклавный характер, и сама по себе она захватывает только верхний слой населения, правящие элиты. Поэтому возникает всё большее отчуждение элиты от основного населения. Конечно, сохраняются внешние атрибуты суверенитета: гимн, флаг, язык… Но ломая традиционные устои, культуру, обычаи, такая модернизация создаёт массу противоречий.
- Когда же наступит стабильность в Северной Африке?
- Смена правителей с точки зрения глобальных планов, переформатизация региона займёт незначительное время, в течение года-полутора этот процесс завершится. А в целом процессы в этом регионе имеют тенденцию к обострению. В ближайшие три-пять лет спокойствия здесь не будет. Исламская дуга нестабильности, которая началась с кошмара в Кашмире, региона противостояния Пакистана и Индии, продолжается через Афганистан, зону Персидского залива, через Аравийский полуостров и сейчас выходит на Магриб - Северную Африку.
Мир впереди ожидают очень интересные процессы. К тому же мы наблюдаем восхождение ещё одной сверхдержавы – Китайская Народная Республика. Страна проводит политику самоусиления, и к 2020 году они сравняются с США. Тогда мы снова придём к той системе, от которой ушли после «холодной» войны – биполярной конструкции мира. И это головная боль для Штатов. Потому как они не могут подобрать ключа к китайцам, но это специфика конфуцианской модели рыночной экономики.
Сегодня же мы видим модель The West against the Rest - Запад против остального мира. Запад должен консолидировать свои усилия с тем, чтобы успешно противостоять остальному миру.
Автор: Яна МАРКЕВИЧ, yanik-mar@mail.ru
