Социальная организация, как проекция психических процессов

По сути, человек сам определяет для себя, каким именно качеством, формой, силой и характером будет выражаться этот конфликт, при том обстоятельстве, что избежать сам принцип развития возможно только при единственном выборе, который выражает устремление системы к полному отчуждению от сути механизма развития живых систем, т.е., от конфликта как такового.

Так как принцип развития основан на базовом противоречии и выраженном отношении сил с противоположными свойствами, которые по сути удерживают целостность системы, то следовательно, утрачивая "гравитационное" ядро системы, структура окружающая конфликтное ядро, стремится к распаду.

Представим, что мы двигаемся на машине с большой скоростью. Однако, в определённый момент у неё полностью отключается система питания, которая приводит её в движение. Некоторое время движение будет сохраняться за счёт сочетания сил, которые выражают физические законы между машиной и внешней средой.

Если представить наблюдателя, у которого будет разорвано в восприятии отношение этих сил, то он сделает неизбежно вывод о том, что автомобиль двигается сам до тех пор, пока не возникнет непреодолимое препятствие или затухание его инерции логически не приведёт к неизбежной остановке.

Другой пример, но в целом схожий с первым, можно было бы представить в отношении оператуарного мышления, где абсолютно новый автомобиль был бы лишен своего аккумулятора, следовательно, только выглядел бы новым. Однако, не способен был бы выражать своей основной функции.

Таким образом при оператуарном мышлении может вовсе не быть ни каких соматических реакций организма, он как новый автомобиль, но не в состоянии выражать основную психическую функцию — мышление. Движение такого объекта будет определено лишь тем отношением внешних сил и тех свойств, которые опираются на филогенетический результат, как если бы на объект воздействовали изначально внешние силы, определив для него направление и цель, а затем были "отключены", создав иллюзию связи, для стороннего наблюдателя, так как объект двигается сам, пока его двигают остаточные силы.

Неизбежно ложный вывод стороннего наблюдателя будет в том, что он припишет самому объекту те силы и их свойства, источник которых на самом деле не сам наблюдаемый объект.

Если мышление человека отражается в системе, которую можно было бы описать как уравнение с неизвестным, где решением является удаление самого неизвестного, то как мы понимаем, эта уловка ни чем нам не помогает при достижении верного ответа с учётом целостности самого уравнения с неизвестным.

Скорее, это возвращает нас к книге Эриха Форма с заголовком "Бегство от свободы", в котором Фромм описывал модель человеческого поведения, как такое, которое устремлено не к ответам о смысле жизни, а наоборот. Именно по этой причине, утверждение другого учёного, К. Юнга, который писал: — "Отсутствие смысла в жизни играет критическую роль в этиологии невроза. В конечном счете невроз следует понимать как страдание души, не находящей своего смысла… Около трети моих случаев – это страдание не от какого-то клинически определимого невроза, а от бессмысленности и бесцельности собственной жизни."

Я бы сказал, что по сути, мы имеем дело с некой глобальной проблемой, на уровне "парадигмы", внутри которой выстраиваем классификацию и специализацию отношений тех сил, которые её представляют чаще, как вещь в себе, без отношения к тому, что приводит к ответу о принципе системного взаимодействия.

В этом случае, мы имеем дело с "калейдоскопической" ситуацией, где возможно только увеличение некого количества взглядов, углов и точек зрения, которые не выходят за пределы отношения самого изучаемого объекта. Находясь внутри его собственного информационного поля и им определяемые как следствие, изменяясь, они лишь влияют на количественный фактор диалектического развития, так как эти изменения выражают лишь только рост самого объекта, находящегося в состоянии, аналогичному к первичному нарциссизму.

Это можно представить, как деление клеток объекта, который ещё не достиг того состояния, при котором он мог бы быть названным.

Когда мы смотрим на развитие человеческого эмбриона, то мы как бы читаем все те эволюционные названия объектов, которые он собой выражает в этом развитии, и которые были его собственными предыдущими конечными формами.

Единственной возможностью для развития систем является способность её внутренних компонентов к установлению таких связей которые не только не нарушают развивающиеся свойства других, но наоборот, направляют все силы на увеличение таких объектов, которые бы от них самих были отличны.

Это выражается именно так, как мы видим деление клетки, где с одной стороны все её компоненты связаны, но в то же самое время разделены индивидуальными составляющими.

На уровне психических процессов это означало бы способность выдерживать то напряжение, которое неизбежно возникает, как представление о Я и не-Я объектах.

Не-Я объект в той системе, которую мы моделируем нашим представлением о реальности на социальном уровне, неизбежно воспринимается психической системой, как потенциальная угроза жизни собственному существованию. И именно так воспринимает Эго-концепция любой другой объект, который не является частью собственного Я. Следовательно, как бы человек рационально не выстраивал внутренние системы отношений и связей, они всегда находятся под приматом сил, которые эти связи стремятся разорвать, делая их неустойчивыми.

В такой модели, например, стремление к власти будет определяться именно той угрозой от других объектов, которые необходимо контролировать Если они осознаются как контролируемые, то напряжение угрозы спадает. Если чувство контроля исчезает, то соответственно, психический аппарат испытывает растущее напряжение, растущую динамическую фрустрацию, где сам себя описать может только через проекции в отношении к внешним объектам, которые становятся для него нападающими и преследующими. По сути дела, модель Мелани Кляйн в отношении шизо параноидной позиции и депрессивной позиции младенца, в точности описывает так же и то, что выражается и уровнем социального взаимодействия, в котором группа представляет из себя единицу. Здесь мы находимся на уровне группового динамического взаимодействия, где отдельная группа именно так и представлена, как самостоятельная единица, входящая в конфликт с другими группами.

Вытеснение работает по принципу, где вместо положительного результата, сознание интегрирует, равно, вытесняет, и то, что таковым не является, то есть неудачный, ложно-положительный опыт. Подобное вытеснение функционирует приблизительно так, как отношение сексуального акта между мужчиной и женщиной с их общего устремления к этому, к насилию, которое выражено обратным.

Человек безусловно может и делает это без какого либо понимания происходящего — он целенаправленно насилует своё бессознательное, свою собственную душу, удивляясь от того, что у него не остаётся ни какого желания к жизни в итоге.

По сути, его и виновным то в этом невозможно назвать до тех пор, пока он не осознаёт своих действий. Однако, осознание этого неизбежно, так как психическая целостность отражает и то, что наблюдается как поведение внешних объектов и их отношение.

И простите за выражение, затрахать до смерти собственные мозги, хоть и без представлений об этом, равнозначно тому, что бы наблюдать внешнюю реальность, как стремящуюся к тотальному самоуничтожению. И последнее невозможно не признать уже как случившийся факт.

То, что происходит в бессознательном и выражается в реальной структуре психического аппарата как функция — уже произошло. И это означает, что в логическом развитии через объекты внешних отношений будет так же достигнуто, как эквивалентное выражение психической функции. Прежде, чем с нами что-то случается в физической реальности, это уже случилось в психической.

Утрата контроля в наблюдении за психическими процессами означает утрату контроля над реальностью, чем бы это ни выражалось, какие бы системы при этом не использовались. Они являются лишь "клоном", делением, дефрагментацией, всё той же информации и её собственных свойств и качеств, что лишает саму природу её основной цели — стремление к наибольшему разнообразию, находясь при этом под приматом гомеостаза.

Именно по этой причине, уважаемы Дмитрий Быков и говорит: — По мне, чем разнообразнее, тем лучше.

Так как слова человека являются психическим представителями, репрезентантами, то они всегда отражают ту систему, которую представляют. И в этом смысле можно сказать, что эти слова выражают скорее не какое-то личное отношение, а то, которое находится во взаимосвязи с окружающей реальностью, которая таким образом и тестируется психическим аппаратом, выводя его за пределы частной, системно-социальной парадигмы, как единицы.

Подобное мышление уже не выражает свойства объекта, как вещь в себе, а имеет представление о другом, как об объекте, который становится целью внимания, а не тем, что нападает и преследует.

Словом, выражает депрессивную позицию по Мелани Кляйн.

Я, например, вижу любовь Александра Ройтмана к группам, как чёткое и стойкое чувство жизни, основанием которому служит очевидно то, что можно было бы выразить, как понимание смысла и его присутствия в душе этого человека.

Невозможно его представить, как говорящего: — Дом, работа, дом, работа. Я устал от всего и ни в чём не вижу смысла. Запутался.

Ну, думаю, на этой хорошей ноте я и закончу сегодня свои философствования.