Скопировать ссылку
С детства в бизнесе
Я родилась и выросла в Екатеринбурге. Местное издание «Е1» стало называть меня «дерзкой уралочкой». Наверное, что-то в этом прозвище есть.
Бизнес для меня начался с самого детства. Сначала я помогала папе, у которого было несколько точек с одеждой на рынке. Потом мы всей семьей лепили пельмени. В седьмом классе я перепродавала петарды. Тогда все подростки очень увлекались ими, но купить их было не так просто: они продавались на другом конце города. Мы с бабушкой поехали туда на трамвае и на все мои накопленные деньги купили этих петард. Одна стоила пять рублей, а я их продавала по 10. Получалось зарабатывать больше, чем моя мама тогда на скорой. К слову, мама до сих пор работает на скорой, а я полноценно занялась бизнесом, хотя и окончила с красным дипломом факультет мировой политики МГУ. Но вообще образование дипломата очень помогает в предпринимательстве, потому что любое дело основано на умении строить отношения с людьми.
SAP и галстуки
Сразу после окончания университета я уехала в Калининград, занималась культурными и социальными проектами в Информационном бюро Совета министров северных стран. В 2011 году вернулась в Москву и устроилась ассистентом заместителя генерального директора в SAP, огромную международную корпорацию по разработке программного обеспечения. Два с половиной года я отработала в первом продажном кластере — это был кластер с самыми большими деньгами.
Перспективы роста точно были. Можно было пойти на junior-сейла и остаться в своем кластере работать с кем-то из аккаунтов, либо пойти в какие-то смежные департаменты — в SAP всегда было достаточно карьерных возможностей.
Как-то после отпуска я пришла на работу в галстуке-бабочке. История достаточно типична: я хотела купить такую бабочку, но не нашла подходящую, и мы с подругой сшили ее самостоятельно. Мой руководитель, увидев на мне эту бабочку, сказал, что из этого можно было бы сделать бизнес. Так и случилось: мы запустили свою линейку галстуков-бабочек Cocco bello bow ties. Первое время все шили сами, но потом спрос рос, мы участвовали в «Ламбада-маркетах» и даже стали продаваться в универмаге «Цветной». Достаточно быстро мы вышли на оборот 200–300 тысяч в месяц, и я стала зарабатывать больше, чем в офисе. При этом бизнес не требовал огромных вложений. Наш первоначальный капитал составил около 30 тысяч рублей, которые мы потратили на швейную машинку. Тогда я поняла, что не хочу идти по стандартной карьерной лестнице.
Первый серьезный бизнес — галстуки-бабочки Cocco bello bow ties
В 2013 году в SAP начались перестановки, мой директор ушел, и мне предложили перейти работать на весь департамент. Я решила уйти вслед за директором и полностью посвятить себя собственному делу. Увольняться было нестрашно: все-таки я уходила не в никуда. У меня был небольшой, но стабильный бизнес, и я точно знала, что будут деньги, чтобы снимать квартиру, покупать одежду и еду. Я не жалею, что когда-то ушла, потому что собственный бизнес — это большая свобода и больший интерес. Хотя и, конечно, большие риски.
Медовый Турыш
Папа купил дом в Малом Турыше в 2005 году, унаследовал пасеку отца. В 2013 году папа оказался в сложном положении: ему, городскому жителю, пришлось переезжать в деревню и выбирать между собственным бизнесом и семейным делом. Я приехала в Малый Турыш, чтобы поддержать папу. Приехала только-только после SAP, в пиджаке и с абсолютной уверенностью, что чем больше зарабатываешь, тем лучше. А в деревне я увидела 16 огороженных друг от друга домов и людей, живущих совсем близко и общающихся только раз в неделю — когда приезжает автолавка. Но самое страшное, что я услышала, как мой папа, которому не было и 50 лет, шаркает ногами как старик и пессимистично размышляет, как же теперь доживать, что делать с огромным количеством меда и как достойно продолжить дело дедушки. Я была почти в отчаянии. Очень захотелось помочь папе.
Мед я не люблю с детства. Он для меня приторный. Мы решили попробовать взбивать мед и добавлять туда ягодки. Для сбора ягод стали привлекать местных жителей. Мне показалось, что общее дело может сплотить жителей деревни и поможет папе побыстрее влиться в коллектив.
После увольнения у меня были небольшие сбережения. Мы поехали в Германию и на 300 тысяч рублей купили там мешалки для приготовления крем-меда. Так появился второй бизнес-проект. Решили сохранить название уже более-менее известного бренда с бабочками, а чтобы проекты отличались друг от друга, добавили в него медовую составляющую — Cocco bello honey. Протестировали спрос мы на тех же «Ламбадах» и других маркетах в Екатеринбурге. Оказалось, что приторность меда — проблема, которая беспокоила не только меня. Необычный крем-мед с ягодными вкусами быстро нашел первых поклонников.
Собирать ягодки тогда нам помогали четверо местных бабушек. В этом году мы уже ожидаем 300 сезонных работников. В самом Малом Турыше 50 жителей. То есть к нам приходят и жители окрестных деревень. Не только бабушки, но и люди среднего возраста, подростки. Для многих из них это единственная возможность заработать.
В 2020 году Гузель Санжапова планирует дать сезонную работу 300 сборщикам ягод
Варенье с земляникой и заботой
Мы уже давно производим не только крем-мед. Многим мы известны по ложкам-леденцам, которые продаются во «Вкусвилл». В Малом Турыше заготавливают травяные чаи, делают медовую косметику и другие товары для дома, а с этого года — шьют текстиль для Ikea. Наш самый летний продукт — это натуральное варенье из лесной земляники, жимолости, малины.
Это не просто варенье. Мы высчитали, что две банки трудоустраивают одного сезонного работника на день. В этом году, как и многие небольшие предприятия, мы оказались в уязвимом положении из-за пандемии коронавируса. Некоторые предприниматели из-за него были вынуждены сократить сотрудников. Я этого не могу даже представить. Ценность моего социального бизнеса как раз в людях, которые получают работу и могут благодаря этому оставаться в родной деревне. Поэтому мы запустили на сайте предзаказ варенья. В самой идее ничего нового нет. Мы и раньше запускали предзаказы, но никогда не брали деньги вперед: просто собирали контакты заинтересованных клиентов и, когда варенье было готово, связывались с ними для оплаты. Но в этом году у нас не было своих денег, чтобы вкладываться в заготовку.
Помимо того, что предзаказ варенья позволяет нам трудоустраивать сезонных работников и платить им зарплату, каждая баночка еще и на 0,00008% приближает открытие нашего самого большого деревенского проекта — общественного центра. Об этом социальном эффекте мы регулярно рассказываем нашим клиентам. На сайте, в транзакционных письмах, на этикетках продукции, в открытках, которые подписываем от руки и вкладываем в каждый заказ, мы обязательно подчеркиваем, как влияет этот заказ на жизнь в деревне, что стоит за этой банкой варенья. Я уже давно не измеряю эффективность бизнеса в оборотах и чистой прибыли. Все деньги я перевожу на язык человеческого воздействия. И мне очень приятно, что нашим клиентам это созвучно и для них тоже важно не просто покупать натуральные сладости, а влиять на что-то — пусть даже в маленькой уральской деревне. 7 лет назад про нее писали «глухая». Сейчас ее называют «уральским чудом» и регулярно приезжают к нам в гости даже за много километров.
Центр развития территории
Раньше я считала, что мой бизнес про мед, теперь понимаю, что это не так — и не только потому, что в нашей линейке появились другие продукты. Мой проект про развитие территорий. Остановить умирание деревни можно в несколько шагов: дать людям работу, позаботиться о них и развить инфраструктуру, установить связи производителя с рынком, связать городских жителей (которые часто смотрят на жителей деревни как бы свысока) и деревенских.
После того как удалось обеспечить людей работой, мы стали смотреть по сторонам. Оказалось, что в деревне не налажен вывоз мусора, нет источника питьевой воды, а еще нет детской площадки. Да, в Малом Турыше сейчас не так много детей, но детская площадка — это про будущее. Хотя, когда мы ее установили, я увидела вечером, что взрослые люди пошли кататься на качелях. После открытия детской площадки мы с жителями деревни собрались вместе на чай. Местные бабушки сказали, что уже лет 30 так не собирались. А потом робко попросили: «Гузель, нам бы клуб! Душа просит танцев». Я обалдела, но начала думать.
Сотрудники производства — местные жители деревни Малый Турыш
Очень не люблю слово «уникальный», но центр, который мы строим сейчас в деревне, именно такой. Во всей России такого нет. После умиления и радости, что люди, которые еще вчера собирались умирать, хотят танцевать, я посмотрела на эту просьбу с точки зрения бизнеса. Сельский клуб — это убыточное предприятие, оно не приносит никаких доходов, но требует обслуживания. Поэтому наш общественный центр будет совершенно точно не «клубом» в его привычном понимании. Там будет пекарня. С одной стороны, ежедневно в пекарне будут печь свежий хлеб (сейчас жители деревни замораживают булки, которые раз в неделю покупают в автолавке). С другой стороны, я посчитала, что если использовать пекарню только для выпечки хлеба, он получится очень дорогим для сельского покупателя. Поэтому в пекарне мы будем делать еще и пряники для корпоративных заказов. Также в общественном центре жители деревни смогут получать недоступные сейчас, но обычные для городских жителей услуги: например, стрижку или осмотр у приезжающих врачей (у нас уже был опыт такого сотрудничества с компанией «Инвитро»). Планирую оборудовать там образовательное пространство — обучать жителей деревни ведению микробизнеса и социальных предпринимателей со всей страны развитию территорий. Даже не построенный центр площадью 800 квадратных метров уже привлекает туристов. Многие из приезжающих говорят, что смотрели мои выступления или сюжеты с моим участием и не могли поверить, что кто-то правда работает для людей. Но мне очень повезло: я регулярно вижу таких же сумасшедших в хорошем смысле социальных предпринимателей, которые мечтают, чтобы люди вокруг жили лучше. Кстати, для туристов в общественном центре тоже предусмотрено место: там 10 номеров для комфортного размещения (в том числе, для людей с ограниченными возможностями) и магазин нашей фирменной продукции, чтобы увезти с собой не только впечатления, но и подарки со смыслом для близких. Таким образом, последний пункт моего плана по восстановлению деревни будет реализован (научить людей планировать, так как планирование в основе любого бизнеса). И тогда можно будет транслировать опыт в другие деревни.
Так общественный центр в Малом Турыше выглядит сейчас
Общественный центр — это очень дорогой продукт. Сейчас наш оборот в год — 21 миллион, а только коробка центра (без оборудования) стоит 20 миллионов рублей. 3,7 миллиона рублей мы собрали с помощью двух крауд-проектов на Planeta.ru, в том числе благодаря концерту группы «Чайф» на месте строительства будущего центра: распространяли билеты через крауд-кампанию, музыканты полностью отказались от гонораров, за что им огромное душевное спасибо. Недавно мы стали победителями конкурса «Скажи это делом» банка «Точка» и выиграли 2 миллиона на укладку крыши. Плюс нам очень помогают коммерческие партнеры: компании Good Wood, «Уралбрус», «Конструктивное решение», «Уральский дом инженера», «Металлоинвест», Deceuninck, Roto Frank AG, «Спецремстрой», AkzoNobel, Ursa. Но все равно остается очень много расходов. Покрыть хотя бы их часть мы хотим как раз с помощью варенья и продажи другой своей продукции.
Гордиться деревней
История с бабочками для меня — уже вчерашний день. Когда я стала погружаться в социальный бизнес, я поняла, что обычный мне уже не так интересен — это просто зарабатывание денег.
Моя история может звучать так же приторно как мед до нашей обработки. Но на самом деле далеко не все было так просто и далеко не сразу я пришла к таким выводам, которыми горю сейчас. Помню, что, когда мы только начинали, мы постоянно сталкивались со скептиками. Мы изначально делали историю максимально прозрачной и рассказывали ее с помощью краудфандинга. Это очень хороший маркетинговый инструмент, но, публично и громко рассказывая о себе, ты можешь получить не только сторонников, но и хейтеров. Это уже сейчас я говорю об этом со смехом, а в начале пришлось много плакать. Многие знакомые в лицо говорили мне, что ничего не получится. Еще больше людей говорили что-то такое за спиной. Когда о нас только начали рассказывать СМИ, я читала все комментарии и узнавала о себе много нового. В чем меня только не обвиняли: и в том, что бабушек эксплуатирую, и в том, что мед — это «рвота пчел»… Наложите на это еще и то, что некоторые жители Малого Турыша изначально отнеслись к идее с недоверием. У многих сельчан есть стереотипы о том, что бизнес и деньги в принципе — это плохо. Кто-то неодобрительно относился к тому, что я привожу в деревню журналистов и рассказываю в том числе и о насущных проблемах. Это из разряда «а что люди подумают?» и «не выноси сор из деревни». Нужен очень сильный внутренний стержень, очень четкое понимание, для чего ты вообще этим занимаешься, чтобы со всем этим справиться. И если просто из-за денег, то можно сдаться на полпути. Я всегда знала, что занимаюсь этим для людей: сначала только для папы, потом для всех местных жителей, потом для детей, которые растут в окрестных деревнях и понимают, что у них есть будущее, даже если им «не повезло» родиться в Москве или Екатеринбурге, потом для тех социальных предпринимателей по всей стране, которые смотрят на меня и верят, что получится и у них — а значит, социальный эффект будет еще больше. Ну и мне очень повезло: у меня был огромный кредит доверия близких людей.
Вместо компьютерной корпорации человеческая
В 2016 году мы заморозили Cocco bello bow ties. В 2019 году начали ребрендинг Cocco bello honey. Пришло осознание, что пора гордиться своей деревней и ее жителями. Поэтому теперь наша продукция выходит под брендом «Малый Турыш». И когда у нас начинаются большие партнерства, как с той же «Икеей», много-много людей узнают, что на Урале есть такая деревня. Вместо компьютерной корпорации у меня теперь человеческая.
