Размышления о системах и том, что их создает

Некто сказал, что эволюция обречена на сознание. Разбираясь в том, что дало повод так сказать, приходится довольно много изучить информации. А в процессе этого изучения еще и учиться тому, как эту информацию систематизировать, и позднее понять, что систематизация информации и то, что можно было бы назвать сознанием, процесс довольно сложный, в большей степени бессознательный.

Нужно понимать, что эта «обреченность на сознание» неким образом связана с рождением ответственности и правилом свободного выбора, которое к этому сознанию может относиться, а может, и нет.

Уместно ли говорить о сознании как инструменте, которым мы пользуемся для построения вторичных конструкций, например, при использовании построения систем, в частности организационных процессов в своей жизненной деятельности?

Логически можно было бы с уверенностью сказать, что из утверждения «А» следует утверждение «Б». Однако загвоздка в том, что сам принцип органического синтеза нашего сознания базируется не на линейной логике, а на принципе ассоциативной связи. И в этом смысле двоякость, рождающаяся в самоощущении и восприятии человека, играет специфическую роль в становлении той ответственности, которую сознательно или бессознательно на себя возлагает в той или иной степени человеческий социум как его представитель.

Я пытаюсь, размышляя вслух, задавать те вопросы, на которые, как мне кажется, было бы интересно ответить.

Очевидно, что для читателя и рецензора были бы знаковыми слова-маячки: бизнес, тайминг, совет дня, бухгалтер, прибыль, товар и т.п. Однако я скорее хотел бы поднять вопросы в той части, в которой создаются те или иные символы и представления, поговорить о связи между представлением и системой, ее создающей.

Если бы мы жили в мире, в котором наш выбор всегда был бы сознательным и рациональным (хотя это очень сложно представить себе), то, скорее всего, мы просто были бы роботами, обладающими лишь механистическим сознанием.

Определением механистического сознания является тот процесс, цель которому задана извне, и изменить которую это сознание не в состоянии. Способно ли органическое сознание изменить эту цель? Ну, лично для меня этот вопрос остается открытым, так как развитие систем, описанное как Грегори Бейтсоном, так и Петром Анохиным, где система, находясь внутри другой, задает цель более низкой системы в иерархии систем, что приводит к определенным вопросам в описании живого и жизни как таковой. Тут необходимо добавить, конечно, что это относится и к смерти, так как то, что мы описываем (саму жизнь), есть лишь часть того пространства, внутри которого мы себя осознаем, и оно продолжает существовать и после того, как мы из него выходим.

Мы оценили достоинство тех автоматических систем управления, которые при своем сочетании дают поразительное ощущение собственного тела. Другими словами, это виртуозная организация систем, которая во многом остается для нас загадкой.

Трудно себе представить, где внутри целостности нашего организма начались процессы, устремленные к замкнутому удовлетворению лишь только себя самих.

Здесь я не стану называть конкретные компании, которые, развиваясь на рынке подобно живому организму, походят на принцип тех клеток, которые тело человека используют как базу с одной стороны, а с другой являются представителями системы, что приводит к неизбежной смерти субъекта. Мы называем эти клетки раковыми.

Однако не все люди знают о том, что раковые клетки есть в каждом из нас всю нашу жизнь, но не всегда они начинают свой организационный принцип в том масштабе, который мы обнаруживаем как онкологию.

Принципы и систематизация — это то, что наполняет форму, но ею не является. Если мы говорим о принципе живых систем, то я подразумеваю в них способность осознания системного принципа, позволяющего трансформировать их собственный системный принцип. Иными словами, они обладают возможностью выходить за собственные системные рамки. Эта способность позволяет адаптироваться к тому, что всегда находится по ту сторону восприятия, рождая двойственное ощущение и противоречие внутри системы, не позволяя ей замкнуться на себе самой. И есть разница в том, двигаюсь ли я к цели осознанно или меня двигают без моей осознанности. Это зависит от степени психической интеграции субъекта, которая проявляет и отражает полноту системного принципа более высокой системы в иерархии. И это про научный взгляд на мир, хоть он и коррелирует с религиозным, но в корне отличается от последнего тем, что осознает присутствие другого объекта, хотя прямо его и не наблюдает. А кто-то себя помнит из людей в двух-, трех- или шестимесячном возрасте, как он наблюдал своих маму и папу? Это приходит чуть позже. Отношения с другим объектом (в частности с родительским), и является прототипом становления принципа систематизации между объектами разного уровня организации.

Мы часто видим в статьях про бизнес попытку окончательно ответить на ту или иную проблему. Но согласитесь, ничто из этого никому не помогло окончательно избавиться от существующих проблем.

Я часто вижу, как та или иная организация стремится к избавлению ошибок в своем производстве, стимулируя работников «кнутом». Про «пряники» вообще уже речь давно не идет, что вырабатывает принцип взаимодействия «бьет — значит любит», а иначе говоря, первертный принцип поведения, который скреплен «договором», где один «терпит», а другой «бьет».

И это наблюдение, как мне кажется, неким образом проявляет те социальные вопросы людей в отношении того «терпения», который относят якобы к культурному национальному порядку. Хотя я не очень понимаю, как это может носить национальное описание, когда оно относится к явлению психического толка. В иерархии этой системы — муж всегда голова, а баба всегда не знает, чего хочет, и на нее у него всегда есть кулак. Есть интересное сходство, не правда ли?

Власть порой олицетворяет мужика, а народ — ту самую бабу, которую дубасят всякий раз, когда взбредет в голову. Та же система и при построении бизнес-систем. Поэтому гуру менеджмента Ицхак Адизес утверждает, что системный принцип имеет изоморфность в отношении систем, где принцип наполняет разные формы взаимодействия субъектов (будь то семья или государство, бизнес-система предприятия или отношения между детьми и их родителями).

Вопрос изменения самого системного принципа — это вопрос того порядка, осознает ли субъект свою связь с системным принципом самой жизни или же описывает ее так, как ему сказали когда-то другие, не обращая внимания на те противоречия, которые отражаются в его собственном психосоматическом аппарате (т.е. в речи, как представителе этого процесса). Субъект ощущает жизнь как справедливое переживание творческого состояния, в котором есть место и радости, и переживаниям, и потерям, и приобретениям, либо же разделяет все на доброе и злое, мужское и женское и т.п. При этом человек старается достигнуть некого жизненного абсолюта, что, несомненно, превращает существование в утопию и реальное разрушение жизни под лозунгом и верой созидания.

Это выражается в садистическом крике матери, обращенном к ребёнку: «Что ты орешь! Я же тебе хочу сделать как лучше!» Или, например, когда малыш спотыкается и падает, и ему еще вдогонку дают подзатыльник или так дергают за руку, что можно подумать, будто ее хотят оторвать. Либо это может проявиться в виде штрафных санкций на предприятии, где словно идет негласный посыл: «Мы вас штрафуем, чтобы вам же было лучше работать!»

Или на социальном уровне, где рекомендуется лучшее приложение по оплате штрафов, например, в один клик.

Как описывал яркую картину Славой Жижек с едой и девизом одной компании, в котором говорилось о шоколаде, от которого только худеют. Есть вопросы, на которые мы можем иметь способность ответить позже.

Однако если нет возможности терпеть безответное присутствие вопросов, обращенных к жизни, то и наличие их в себе и других мы не признаем. И это, конечно, про особенности нашего психического аппарата, в котором мы пытаемся сформировать системные принципы организации в своей жизни.