Вот это и есть самая настоящая утопия

Мы часто слышим о нас что-то, что навряд ли может понравиться. Но отваживаемся ли мы сами задаться вопросом в отношении того, что услышали со стороны?

Наблюдая за собственным сознанием, я довольно быстро пришел к ясному видению, что его задача всегда состоит только в том, что бы оправдать собственное ощущение в отношении уже принятых реакций. Я перестал доверять своему сознанию.

Кто-то меня ощущает негодяем? Почему? Зачем ему видеть и ощущать во мне негодяя? Ведь это не делает его счастливым как минимум. И всё же он видит меня именно таким.

Мать переживает за сына, переживая о том, что он гей. Или говорит, что если он желает её смерти, то пусть покупает себе автомобиль и разбивается на нём.

И если в первом случае можно допустить, что она хочет, чтоб он был геем, то казалось бы, второй случай не подходит для подобного объяснения, ведь тогда получается, что она желает его смерти.

Мы смешиваем две реальности в одну плоскость. Одна реальность образов и фантазий, психическая реальность. Другая реальность — реальность объектная, осознаваемая. Мы допускаем, что моё представление о будущем укладывается в логику образов, навеянных фантазиями, как если бы они были реальностью уже свершившегося и переживаемого настоящего. В итоге, мы как бы отталкиваемся от этой фантазии в логическом рассуждении, как от реального события, совершая поступки в настоящем по предотвращению этого фантазийного прогноза будущего.

И вот тут могут происходить потрясающие вещи. Сбывается именно то, чего мы боимся как итог, программируя это в наших фантазиях.

Суть проста. Возьмём больные темы общества, например ЛГБТ, наркотики, суицид, коррупцию.

Есть явление, которое воспринимается отрицательно. Итак, на отрицательное мы реагируем соответственно, то есть строим мгновенно прогноз в отношении реакции, что бы не повторить в опыте то, что ощущается как неудовлетворённость. Иными словами, мы стремимся создать условия для того, что бы фактор, который вызывает отрицательное чувство исчез. То есть мы начинаем бороться с ЛГБТ, наркотиками, коррупцией, суицидом и т.п. Надеюсь, что до этого места понятны всем мои рассуждения.

Но фокус в том, что мы создаём прогнозы в отношении психической реальности, а не физической. Иными словами, так как мысль материальна, мы уже видим будущее, то есть программируем его в реальности, а затем начинаем предотвращать. И если нам говорят, что мы хотим такого будущего, то мы в полном недоумении, так как мы наоборот боремся с этим будущим и всячески его предотвращаем. В итоге мы видим рост именно тех вещей в обществе, которые больше всего раздражают и вызывают чувство раздражения.

И когда мы вдруг слышим, что необходимо легализовать марихуану, то есть перестать с ней бороться, перестать бороться с явлениями жизни, которые нам не нравятся, мы осуждаем эти советы в том, что они стремятся разрушить нашу реальность.

Допустим, вы оппозиция, которая борется с позицией. И я думаю, у многих это вызовет раздражение, то, что я скажу. Но в некотором смысле 100% поддержание позиции, если оно ошибочно в отношении концепции развития самой жизни, то есть направлено на разрушение и деструктивность, гораздо быстрее выявит это, чем направленная и противопоставленная позиция и борьба. Борьба в противопоставлении никогда не ускоряет эволюционные процессы, а наоборот их затормаживает. Она вредна как позиции так и оппозиции в их общем развитии в отношении созидательной цели самой жизни.

Простой пример: Россия нещадно столетиями борется с воровством и никогда не побеждает. Почему? Во-первых, нет такого - нет воровства. Оно всегда будет присутствовать в системе как явление. Но его может быть очень и очень мало. На столько мало, что воровство будет диковинкой.

Если я заранее считаю, что все люди, дай им только волю, начнут всё воровать, если за ними не следить, то следовательно эта мысль есть иллюзия сама по себе, так как я не могу этого просто знать. Но она становится реальностью, так как в желании предотвратить возможное, я создаю законы и мораль в обществе на уровне институциональной базы, как формально, так и неформально. Я начинаю наказывать человека не за то, что он сделал, а за то, что он мог сделать потенциально, отталкиваясь от моей концепции прогнозирования будущего.

Я хочу, что бы в моей компании сотрудники не лажали, не ошибались, не создавали конфликтных ситуаций. (То есть ситуация ошибки прогнозируется не из текущей реальности, а на основании прожитого опыта или представления о будущем опыте, которого нет в реальности, сейчас, но предполагается).

Что я делаю как руководитель? Я создаю ряд предписаний, что бы они не нарушались. А за нарушение я назначаю отрицательный стимул — штраф. Ок. Решение принято, сделано.

Давайте по честному. Есть такие, которые добились успеха в отношении поставленной задачи? Один из вариантов, это когда мы говорим - у нас нет секса, нет людей с нетрадиционной ориентацией, нет суицида, нет коррупции, нет плохих дорог, нет того, нет сего. Всё хорошо!!!

Сейчас этот популярно говорить:

— Вы клеймите нашу страну, когда она одна из молодых и развивающихся стран, как экономически, так и политически. Надо ей во всём помогать, а не разрушать. Не судить, а действовать и не чесать языком.
Вот тут и образуется основная проблема.

Если моя голова направлена на критическое мышление текущей системы, то и мысленный прогноз будущего в моей голове иной, как результат концепции в оценке системы. Соответственно и действовать я буду совершенно в противоположном направлении. А эти действия рассматриваются как? Точно - саботаж, пропаганда направленная против системы.

Психологу хорошо известно — там где отрицание, там расщепление.

Сознательно мать конечно же не желает сыну смерти, когда говорит, что бы он не покупал машину, потому что в её прогнозах, он на ней обязательно разбивается. Таким образом она создаёт условия, которые вовсе не способствуют его собственным устремлениям. И в этом смысле вместо того, что бы вовремя научиться ездить, он покупает машину в 50 лет, потому что очень её хотел и разбивается, потому что ему сложно приспособиться к скоростям века в его-то года.

Я просто хотел бы ещё и ещё раз задать человеку вопрос — может он избежать неизбежное? Знает ли он, что завтра не упадёт на его голову кирпич, сосулька?
Мысленно мы притягиваем тот опыт, который не достаточно переработан в системе. Только признав это, поняв это, мы могли бы иначе относиться друг к другу. Мы перестали бы смотреть на людей, которые ошибаются, как на последних лохов. Мы перестали бы называть тех, кто плохо приспосабливается к реальности лузерами, так как вполне возможно, что мы и вовсе обыватели, которые вообще ни чем не интересны ни кому. Мы заурядны тем, что серые и сливаемся в общем фоне одиночества каждого перед каждым. Мы для других благополучны. А слёзы и крики достаются подушке или соседу. Мы идём убивать других тогда, когда нет сил убить себя. Суицид и убийство — это синонимы.

Нам так сложно понять, почему то, что происходит в реальности, плод наших собственных желаний. Мы отрицаем это. Всегда виноват тот, другой, внешний. Если это человек, то виновники окружающие. Если страна, то виновны окружающие страны.

Из этого выход только один — через себя самого. В обществе это более сложный процесс, но точно такой же. Когда 10% населения окончательно поймут, что все изменения происходят от перемен внутри себя самих, это начнёт отражаться на всей системе, то есть на всём обществе. Вот почему такие реакции казалось бы на безобидные акции горожан или высказывания телеканала Дождь.

И кто способен остановить людей знать себя самих? Желать себя познавать? Какое правительство способно это контролировать?!

И прежде чем говорить и мировых заговорах, о внешнем враге или тайном обществе, которое правит миром в своих интересах, узнайте немного о себе самих от других и через других. Через иное мнение о себе. Но нет другого мнения, потому что оно всегда преграда собственному. А это, как если бы мы медленно себя убивали, считая, что в будущем это приведёт всех и каждого к счастью. Вот это и есть самая настоящая утопия.